Пощады не будет никому - [14]

— Тяжко зонам будет без денег. Без подогрева — никуда, — перестав жевать, мрачно сказал Михара, — Собрать новый общак — дело серьезное, не простое, — правой рукой он взял стальную вилку, которую несколько секунд тому назад отложил, и пальцы сами согнули толстый металлический черенок, чуть ли не завязав его на узел При этом выражение лица Михары не изменилось — Да, туго будет без денег братве, помогут другие.

Но общак надо найти из принципа и азерба поймать. Другим в науку. На это не надо жалеть ни денег, ни сил, ни времени. Дело святое.

— Сам понимаю, — сказал Чекан, — всех поставили на уши. Даже проститутки ищут Магомедова, у всех его фотография. Не уйдет, если, конечно, он еще жив.

— Да жив, полагаю, — сказал Михара, резким движением двух рук распрямляя вилку.

И тут тишину квартиры разрушил писк сотового телефона. Михара посмотрел по сторонам. Телефон остался в кармане хозяйского пальто Чекан поднялся, с недовольным видом вытащил его из кармана и нажал кнопку Прижав к уху, негромко и недовольно произнес:

— Ну, слушаю. Чего?

Номер этого телефона знали немногие, может, десяток или полтора десятка людей. Он полагал, что звонил кто-то из своих, лишь для того, чтобы передать поклон Михаре, передать пару теплых слов, поприветствовать авторитета на вольняшке.

— Чекан, это ты? — раздался мужской голос.

— А кто спрашивает? — вопросом на вопрос ответил Чекан.

Михара смотрел на Чекана, тот пожал плечами, давая понять, что пока еще не понял, с кем разговаривает, — Так вот, — сказал мужчина, голос которого был совершенно незнаком Чекану, — ты еще пока жив. Радуйся, хотя радоваться тебе осталось совсем недолго, смерть уже наточила косу и подбирается к твоей глотке.

Смерть крадется тихо и достанет тебя, как бы ты от нее ни убегал.

— Заткнись, козел! — закричал в трубку Чекан. — Кто ты такой?

— Я? — послышался короткий уверенный смех. — Я тот, кого ты боишься, я твоя смерть.

— Ты козел и ублюдок! — сказав это, Чекан отключил телефон, даже не догадавшись взглянуть на определитель номера. Этот звонок застал его врасплох.

Михара смотрел на кореша удивленно, косматые брови приподнялись, глаза стального цвета округлились, взгляд был пронзительный.

— Кого это ты так в хвост и в гриву?

— — Не знаю, — грустным голосом произнес Чекан. — Мудак какой-то, пугать меня взялся.

— Тебя пугать? Ты что, свой телефон налево и направо раздаешь?

— Да нет, этот номер только для своих, но голос незнакомый.

— С акцентом?

— Да нет, без акцента, по-русски говорил, мать его.

Я подумал, что тебя кто-то поприветствовать хочет, узнать, как ты жив-здоров, а тут." Видишь, пугать меня взялись!

— И ты что, испугался?

— Как видишь, нет, в штаны не наложил.

Михара грустно улыбнулся:

— Не все и здесь гладко. Видишь, пугают, достают.

Перебежал ты кому-то дорогу, взял, наверное, не свое.

И много?

— Ничего я не брал.

— А что говорят?

— Говорят, смерть за мной по пятам ходит и не спрячусь я от нее никуда.

— Это точно, — заметил Михара, — от смерти никуда не спрячешься, разве только в могилу. Она такая, — о смерти Михара говорил с нескрываемым уважением, так, как могут говорить о матери. — Ни стены, ни броня, ни лекарства, ни молитвы — ничто от нее не защитит.

Она придет. Ты знаешь, приходит она, Чекан, тихо, — и Михара посмотрел на мягкие с опушкой тапки. — Тихо приходит, как дым, и забирает твою жизнь или мою.

С ней, брат, шутки плохи.

— Ладно, хоть ты меня не пугай.

— Я не пугаю, а предостерегаю.

Настроение у Чекана испортилось, и он понял, что полоса везения в его жизни окончилась с этим звонком.

Как человек, который бежал по дороге и вдруг перед ним возник обрыв, причем в том месте, где раньше была прямая дорога. И обрыв глубокий, дна не видно, не перескочить, не обойти. Единственное, что можно сделать, так это развернуться на месте и тихо-тихо двинуться назад, перекроив свои планы.

Михара налил водки, посмотрел на Чекана.

— А ты, вижу, испугался, руки дрожат.

Сказал так, хотя Чекан свои руки держал под столом.

Тот вытащил руку и посмотрел. Пальцы подрагивали.

— Звонок, действительно, идиотский.

— Раз идиот звонил, чего же ты расстроился?

"Вот так, ни с того ни с сего.., ничего не объясняя, за что и почему… Да и не сказали, собственно говоря, ничего по делу, только какая-то странная угроза. Хотя голос говорившего был спокоен, он не нервничал, не волновался, произносил себе слова, нанизывая одно на другое.

И слова все были, в общем-то, обычные — ни ругани, ни проклятий, ни злости".

— Нервы и у меня есть, Михара.

— Они у всех есть, только у одних — из стали, а у других — из дерьма.

— Насчет дерьма, это ты зря.

— Кто ж тебе правду, кроме меня, скажет? Не нравится, а слушай.

— Полоса пошла черная.

— Ерунда, какой ты ее хочешь видеть, такой она и будет.

В общем, Чекан получил абсолютно тихое предупреждение, причем на тему, думать о которой ему не хотелось.

Глава 3

Думаете, мир одинаков для всех? Нет, так не бывает.

Одним его видят жертвы, другим его видят убийцы, и третьим — человек, которому все равно, куда идти. Да, смотрят они на один и тот же мир, но видят его по-разному. Один замечает улыбку на лице человека, другому она кажется гримасой скорби, третий видит в ней издевку. Осенний пейзаж может казаться грустным, мрачным, веселым. Увидев закат, один человек видит в нем завтрашний рассвет, другой увидит в нем наступление долгой ночи, полной страхов и тревог, а для кого-то солнце заходит в последний раз.