Посейдон - [86]

— На нас не было одежды.

Умнее не придумаешь. Я всего-то хотела сказать, что ему не стоило целовать меня при всех, особенно, когда мы полуодеты.

— Ммм… — он притягивает меня ближе. Касаясь губами моего уха, он говорит: — Я это заметил. Поэтому я вообще не должен был идти сюда за тобой.

Мобильный телефон Галена вибрирует на тумбочке — от неожиданности мои волосы на голове практически встают дыбом. Он усмехается и встает, чтобы ответить на звонок, оставляя меня наблюдать за ним.

— Это доктор Миллиган, — говорит он. — Алло? Подождите, доктор Миллиган, я переключу звонок на громкую связь. Эмма рядом со мной, — Гален нажимает кнопку на экране. — Хорошо, док, — отвечает он. — Продолжайте.

— Ну, мой мальчик, я просто хотел, чтобы вы знали — я получил результаты ДНК-тестов. Эмма, безусловно, наполовину человек.

Гален подмигивает мне.

— Вы серьезно?

Я прикрываю рот, чтобы заглушить смешок. Грубость не должна быть заразной.

— Да, боюсь, что так. Однако я не уверен, есть ли у нее способность формировать плавник.

Гален смеется.

— Мы уже вроде разобрались с этим, доктор Миллиган. Архивы все подтвердили. В Тартесоссе много изображений людей, которые очень похожи на Эмму.

Доктор Миллиган вздыхает.

— Ты мог бы позвонить мне.

— Извините, доктор Миллиган. Я был… занят.

— Так Эмма узнала о своем происхождении что-нибудь?

Гален качает головой, хотя такая реакция и не видна доктору Миллигану во Флориде.

— Насколько мы можем судить, отец Эммы был полукровкой. Я думаю, он скрывал свой настоящий цвет глаз, одевая контактные линзы. У него были светлые волосы и еще он любил блюда из морепродуктов и океан. Безусловно, он знал также об особенном физическом строении тела Эммы, — Гален сообщает доктору Миллигану и свою теорию, по которой некоторые полукровки пережили уничтожение Тартесосса.

Доктор Миллиган молчит в течение нескольких секунд.

— Что-то еще?

Гален посылает мне насмешливый взгляд. Я пожимаю плечами.

— Что вы имеете в виду? — спрашивает он.

— Я имею в виду, мой мальчик, есть ли у тебя еще другие доказательства? Мужчина, которого ты только что описал, подходит и под мое описание. В молодости и у меня были светлые волосы, пока я не поседел. Я также использую контактные линзы. И представь себе, мне тоже очень нравятся морепродукты и пляж. Да, и еще я тоже знаю об особенностях физиологии Эммы. С таким же успехом, Эмма может быть и моей дочерью. Ты же об этом говорил? Если это все, на чем ты базируешься, Эмма может быть дочерью практически любого мужчины в Западной Вирджинии. Очень бестолковый подход.

Гален хмурится.

— Ты там, Гален? — спрашивает доктор Миллиган. Я сижу рядом с Галеном на кровати, и мне не очень нравится новый поворот разговора.

— Да, я все еще здесь.

— Хорошо. Тогда нужно прояснить еще один момент. Если отец Эммы был потомком полукровок, как ты говоришь, значит, сам он уже не мог быть полукровкой, верно? Он, скорее всего, мог быть Сиреной лишь на четверть или, бог его знает, на какую еще часть, так ведь? Что разбавляло бы кровь Эммы еще больше. Серьезно, откуда такая уверенность, что ее отец был полукровкой? Даже в этом случае, все равно нужна настоящая Сирена, чтобы произвести на свет настоящую полукровку, тебе не кажется? А если Эмма просто потомок потомков тех полулюдей, то тогда, большей частью она должна быть человеком. Но этого мои тесты не показали, мой мальчик. Она однозначно полукровка.

— Что вы говорите, док? — уточняет Гален, растерявшись.

— Я имею в виду, Гален, я не думаю, что ты отыскал решение вопроса. По моему мнению, тебе стоит продолжить поиск. И я прошу тебя, если что, сразу же звонить мне. Я помогу тебе рассуждать логически и сэкономлю твое время. Но есть еще одна вещь, о которой я хотел бы упомянуть, прежде, чем мы попрощаемся.

— И что это? — спрашивает Гален, почти как в тумане.

— Разве ты мне не говорил как-то раз, что полная зрелость молодой Сирены наступает в девять лет?

— Да. В девять или десять. У некоторых даже раньше.

— Включая способность к чутью?

— Да. И кости уже тоже сформированы. Они больше не растут.

— Но видишь ли, мой мальчик, так как Эмма наполовину человек, ее зрелость наступает медленнее. В половину медленнее, я бы сказал. Если я прав, то это значит, что она бы не достигла зрелости вплоть до восемнадцати лет.

У меня отвисает челюсть. Удар головой не имеет ничего общего с мои способностями Сирены. У меня просто только что наступил период зрелости. Прямо перед смертью Хлои.

— Я понял, — говорит Гален, обнимая меня рукой и притягивая к себе. — Спасибо вам большое, доктор Миллиган. Мне очень жаль, что я не позвонил вам раньше. Вы даже не представляете, насколько.

— Да ладно, я просто пытаюсь вам помочь, — но он кажется расстроенным. Будто его лишили любимой игрушки. В принципе, так оно и есть.

И я могу поспорить на свое бикини, что он ее уже не вернет.

Глава 26

Осторожно, чтобы не разбудить, Гален убирает волосы с ее лица — ее щеки розовеют в свете утренней зари. Ее сарафан безнадежно испорчен — Атлантический океан оставил на нем пятна, смахивающие на горную гряду. Вдобавок, Эмма умудрилась порвать подол, пока искала свою вторую сандалию в лунном свете. Наконец, она расстелила его для него веером, чтобы ему не пришлось лежать на песке. На нем он и провел всю ночь. Вот почему я никогда не отсеивался. Никто другой не смог бы с таким комфортом разместиться в моих объятиях. Он наклоняется, приникая к ее губам. Она вздыхает, словно почувствовав.