О. Неужели?
В. Да, как же иначе! Будьте любезны взглянуть вот сюда! Чей это портрет там, на стене? Может быть, это ваш брат?
О. О, да, да! Теперь только я вспомнил! Это был мой брат. Это Вильям, — мы его звали просто Билль. Бедный, старый Билль!
В. Стало быть, он умер?!
О. Увы, я думаю, что так; мы никогда не могли сказать это с достоверностью. Это вообще очень загадочная история.
В. Весьма жаль, весьма жаль… Значит, он пропал без вести?
О. Пожалуй, что и так, — мы похоронили его…
В. Похоронили? похоронили, не зная, жив он или мертвъ?
О. О, нет! Это не так. Он был достаточно мертв.
В. Признаюсь, этого я опять не понимаю. Раз вы его похоронили, убедившись, что он действительно умер…
О. Нет, нет, мы только думали, что он умер…
В. А! теперь я понял! Он, значит, потом снова ожил?
О. Совсем и не думал.
В. Но, в таком случае, я ничего подобного никогда не слыхивал в моей жизни. Некто умер. Некто был погребен. И так, в чем же загадка?
О. А вот в том-то и штука! Видите-ли, мы с ним были близнецы, т. е. покойный и я, и когда нам было всего 14 дней, нас перепутали в ванне, при чем один из нас утонул в ней, но мы не знали, который именно. Некоторые думают, что это был Билль, а другие думают, что это был я.
В. Это поразительно! А вы-то сами что думаете?
О. Один Бог знает это! Я отдал бы все на свете, чтобы выяснить это вполне достоверно. Эта неразрешимая ужасная загадка покрыла тенью всю мою жизнь. Но я, пожалуй, открою вам секрет, о котором никогда никому не говорил. У одного из нас была особая примета: большое пятно на тыльной части левой руки; это было у меня. И вот этот-то именно ребенок и утонул.
В. Прекрасно! Но, в таком случае, я не вижу ничего загадочного в этой истории.
О. Не видите? А вот я вижу. Я никак не могу сообразить, каким же манером близкие мои были настолько слепы, что похоронили совсем не того ребенка. Но — тсс!.. Не будем больше говорить об этом, а то еще услышит кто-нибудь из моей семьи. Небо знает, — у них и без того слишком много всяких забот, надрывающих сердце.
В. Я полагаю, что пока у меня достаточно материала. Позвольте вас поблагодарить за старания. Меня вот только особенно интересует теперь ваше сообщение относительно похорон Аарона Бурра. Не выясните-ли вы мне, какое именно особенное обстоятельство привело вас к убеждению, что Бурр был действительно замечательным человеком?
О. О! Это было самое ничтожное обстоятельство! Из 50-ти человек ни один наверное не обратил бы на него внимания! Дело было так: после надгробной речи, когда шествие готово было двинуться к кладбищу, а гроб с покойником был торжественно поставлен на колесницу, он сказал, что хотел бы бросить последний взгляд на всю эту церемонию, и с этими словами вылез из гроба и сел рядом с кучером.
Молодой человек почтительно и быстро попятился назад. Он показался мне очень приятным собеседником и я сожалел, что он уже уходит.
1875
