Поселение - [10]
Целый день по гаражу, гайки обожал закручивать. Даже оформили его слесарем, и зэки не роптали (хотя, кроме гаек, ничего не освоил) - как к родному относились.
Не виноват же парень.
Особенно с Кальтенбруннером они скентовались: Сашка то чифир для него заваривает, то спит на заднем сиденье в автобусе. Я, полушутя, остерегал:
- Федорыч, ты своими сеансами хоть не развращай пацана.
- Не-не, Леня, сеанс - это святое, это у меня без посторонних.
Накопил (за восемь-то лет!) пачку вырезок цветных - красотки рекламные, киноактрисы помоложе - до сорока хотя бы (самому - за пятьдесят уже), держит под сидушкой.
- Не боишься - отшмонают твой гарем, как ты тогда?
- Предусмотрено, Леня. Сам хозяину показал.
- А он?
- Красиво, говорит, жить не запретишь. А что - личная жизнь, имею право. Хочешь, сегодняшнюю покажу?
Достал веселую мулатку в купальнике.
- А здесь, - открыл бардачок, - отработанный материал. Месяца на три хватает - без повторов.
- А фаворитки нет?
- Нет, всех люблю. Тебе не надо?
- Да нет, спасибо. Я как-то жену привык вспоминать.
- Ну, так у тебя молодая жена, конечно. А я на свою не заведусь уже.
- А в натуре?
- В натуре-то с полоборота, ты что - живая манда...
- Ждет тебя, Федорыч?
- Хрен ее знает. Пишет, что ждет. Но десять лет, Леня, сам понимаешь. Что я могу с нее требовать? Пропишет - и ладно, там видно будет.
- Да уж! Они при мужьях-то чего вытворяют...
- Ну. Я Мухину вчера вез (это жена капитана Мухина, заведует медчастью, ровесница Кальти, но в джинсах загуливает, станок в порядке), когда выходила - за жопу мацнул. (Понимаю! Там такая облипочка - только и мацать...) Думал:
сейчас по морде хлестанет. А она оборачивается: "Я б тебе дала, Рома, но ты же разболтаешь. И сама разболтаю. Лучше не надо", - и по щеке гладит. Чуть не приплыл.
...Сейчас вдруг многое что с этой Мухиной вспомнилось: они все, серебрянские, как зачуяли оказию - всплывают, цепляются, лезут в память. Ребята! Тут вам не "Титаник" - где все подряд, а Ноев ковчег - только по паре.
Ну, к кому теперь завмеда приплетать? Капитана Мухина вставлять придется, а про него начнешь - еще ввернется кто-нибудь, и так до бесконечности. Потопнем ведь!
А с Кальтею - нет, не спаривается. Не с Мухиной, не с женою - Федорыч с Лебедихой завязан - по злой иронии. Не любовь, так смерть сплела - и выбирать не пришлось.
XIII
- Ленчик, пекарню скоро отремонтирую - шо делать, шо делать? - третий день подряд, гиперболически гримасничая, подвывал Серега Перчаткин, механик, мой лучший кент.
- Давай печников замочим.
- Тебе смехуечки, ты Римку не знаешь! Она же сюда припрется! А меня на кичу!
(Кича - тьфу, Сереге прическу жалко: скоро звонок.) И правда, я ее мало знал. Виталик нас катал в Вишерогорск, за хлебопеками, по очереди и мои разы чаще совпадали с Элькиным дежурством на заправке (заезжали неукоснительно). Серегу же нанесло на Римку - и вот: вспыхнуло, разразилось:
- Богданов! - официально так, твердо, - без Сереги заправлять не буду! Чтоб не смел ко мне без него заезжать!
- Римма Ивановна, - в тон, - обидно слышать! А я-то не гожусь ни на что?
- Перестань, я серьзно, Виталик. И ему передай.
Ну, передал. Сереге лестно, конечно, - надо же, с первого взгляда покорил! и в мыслях-то не было - строгая деваха. Винограду однажды хорошо припечатала - шнифт на неделю померк.
- О! Якый тэбэ бчел кусыв? Ты ото як Нильсон теперь! - Серега же и рыготал, глумливо хохлячествуя. Он хохол и есть, Перетятченко настоящая фамилия.
Перчаткиным - гаражные хохмачи заделали, но говорит чисто, украинский колорит - для особых случаев. А Римка - татарских кровей, темно-каряя вся, струна, порода, порыв, без чалдонской растеклости. Двадцать три самой, дочке - пять, живет одна, отца не помнит, а мать погибла на сплаве лет семь назад. Словом, Казань-то мы взяли - но этим не кончилось: идеи Батыя живут и побеждают. Снова киевлянин под пятой басурманки - вот тебе и покорил! Не то что бы вертела она Серегою всячески
- но уже через неделю знакомства у того решено было крепко: остаюсь. Месяца три до конца срока ему, и раньше - как только не костерил Чалдонию!
И вот - незадача, действительно: пекарню налаживают, ночные рейсы тю-тю, стало быть, а днем из гаража - куда же? И как? Мало того, с приездом нового начальника решено было и нас, гаражную аристократию, перетряхнуть - ротация кадров.
Дескать, план завален, но меры принимаются. Меня - на нижний определили, сучкорубом, а Серегу - и вовсе на зону закрыть пообещали. А до первой оказии - в лес, сучкорубом же. Но тут осеклось. Не стоило капитану Макокину злорадствовать, помолчать бы ему перед Элькой - но не стерпел, уж больно его жаба давила за Серегину пруху (сам когда-то был отшит Римкою с позором).
- Римуля-то, что теперь, в Харьков переведется?
- Это зачем? - Элька не поняла сначала.
- Так к своему поближе, может, и свиданку дадут.
(А Серега где-то под Харьковом сидел, закрывают же на свою зону.)
- Уже этап был?
- Нет еще, через неделю, наверное.
Но ни через неделю, ни вообще - не закрыли Серегу. Он-то думал, что ударным сучкорубством отмазался. Потом уж всплыло: Римка неистовая - через две эстафеты:
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собираясь в очередной раз на отдых в Анталию, — жена депутата Верховной Рады Оксана Вербицкая не могла предположить, что её ожидает по возвращении домой. Ей звонит шантажист и предлагает выкупить видеозапись прошлого отпуска. И Оксана пока не догадывается, что это не просто разовая расплата за сладостно проведённые дни с молодым турком, а мучительная отработка кармического долга за те несчастья, что она принесла людям в прошлом.
В номере:Вадим Громов. Уснувшие небесаОлег Кожин. Самый лучший в мире диванПетр Любестовский. Жажда смертиИван Зерцалов. Дело о пришибленном докторе.
Для детективного агентства «Глория» наступили черные времена. Важный московский чиновник, которого охраняли сотрудники Дениса Грязнова, был застрелен наемным убийцей. Все СМИ, которые сообщали об этом громком деле, нелестно отзывались о «Глории». Число клиентов резко сократилось… Для того чтобы найти выход из этой сложной ситуации, Денису Грязнову приходится много потрудиться. Распутать хитросплетение заговоров вокруг акул бизнеса, общаться со столичными бомжами, преследовать киллера по улицам ночной Москвы и даже оказаться в подземелье средневекового замка…
В прошлый раз только чудо спасло красотку Лану Красич от страшного жертвоприношения на алтаре в центре древнего лабиринта. И вот снова на Олешином острове происходит что-то неладное. Неужели опять всему виной языческий культ?.. Лана не желает верить во всю эту мистическую чушь, но друзей и ее саму продолжают преследовать жуткие злоключения. Возлюбленному Ланы Кириллу Витке внезапно становится плохо, и его срочно увозят на «Скорой» в неизвестном направлении, и потом никто не может найти больницу, куда его поместили.