Порядок вещей - [4]

В наушниках звучат слова песни:

«Внутри у меня зеркала.

Глазами повернут я внутрь себя.

И точное попадание

лучника моего,

равно как и промах,

уничтожают видение.

Наваждение, наваждение… я любуюсь тобой, ты прекрасно, но,

если бы не кривизна, я бы от ужаса оглянулся.

И оказалось бы, что все это казалось:

вам – что есть я, мне – что есть вы.

Нас нет, а то, что мы видим – это сумма удачно подогнанных искажений.

А-а, я все понял, Лука Лукич! Святость – это фантазия, ложь.

Чем обольстительней изобразите Его, тем Он ужаснее был и есть.

И нет Его, и вас – нет.

Есть лесть, кривизна, дрожь…

Жидкое стекло душ дрожит,

искривляясь над серебром…»

Городской парк. День клонится к вечеру. Ворон, сидящий на ветке клена, смотрит вниз. В парке безлюдно. На дорожках лужи. Набегающий ветерок волнует черную воду.

Виталий идет по аллее, останавливается, прислушивается, поднимает голову вверх и видит ворона. Шум ветра усиливается, но листья на деревьях не колышутся, как будто ветер шумит только в голове у Виталия. Сквозь шум доносятся голоса, невнятные звуки, плеск подающей воды.

Аллея выходит в переулок. Там два подростка в кожаных куртках с черными рюкзаками за спиной крепят на афишную тумбу какие-то объявления. Издали их силуэты выглядят кривыми мазками на холсте художника-импрессиониста.

В переулке появляется Анечка Люрс. Один из парней провожает девушку долгими взглядами. Другой тычет приятеля в бок, что-то говорит. Оба хохочут.

Комната в квартире Виталия. Взгляд скользит по настенному зеркалу. Под углом через зеркало видна очень красивая женщина. Женщина сидит на диване.

– Катя?!.. Привет…

– Я пришла вернуть тебе ключи…

– Давно сидишь?

– С полчаса.

– Письмо читала? – там, на столе…

– Надо же было чем-то себя занять.

Еще несколько мгновений Виталий смотрит на Катю через зеркало, затем оборачивается:

– Странно… Перед вылетом Сергей уступил свое место какому-то мужику. Вертолет разбился. Вместо него погиб другой человек. Но не прошло и недели, как он сам пропал без вести, не вернулся с охоты.

– Ничего странного. Сейчас многие пропадают без вести. Существует официальная статистика. В сутки по стране пропадает около трехсот человек, если не больше.

– Давай посмотрим фактам в лицо. Что пишет Виктор? С Сергеем ушли две собаки: Кинча и Белый. Вернулась одна, без хозяина. Если бы его убил медведь, остались бы следы. Следов не нашли. Если бы он в болоте утонул, вернулись бы обе собаки. Остается третий вариант: убийство. Парень, который погиб в вертолете, задолжал кому-то уйму денег…

В прихожей раздается звонок.

– Подожди, я открою. – Виталий выходит из комнаты.

Прихожая. Открыв входную дверь, Виталий видит Анечку Люрс.

– Какой сегодня день? – спрашивает девушка.

– Четверг…

– А если подумать?

– Что ты имеешь в виду?

Из комнаты доносится глухой удар, звон бьющегося стекла. Лицо Ани делается серьезным:

– Кто там?

– Катя… О, черт! Она…

Виталий вбегает в комнату.

Катя подбирает с пола осколки разбитой вазы.

– Осторожно, не порежься.

– Уже порезалась.

– Для этого существует совок…

В коридоре, позади Виталия, возникает пожилой мужчина в черном плаще и черной, широкополой шляпе:

– Извините, дверь была открыта, я…

У него тонкий, с горбинкой нос, черные усы, бородка клинышком.

– Это за мной, – говорит Катя.

Осколки разбитой вазы все еще у нее в руках.

– Екатерина, мы опаздываем, – выказывает нетерпение незнакомец.

Руки Кати судорожно сжимаются. Незнакомец делает шаг вперед, но тотчас отступает обратно в тень. С ним начинает твориться нечто непонятное: лоб пересекают глубокие морщины, под глазами образуются мешки, нос заостряется, вваливаются щеки, в глазах загорается дьявольский огонек.

– Кровь, – испуганно бормочет Катя.

Виталий разжимает сведенные судорогой пальцы. Окровавленные осколки вазы падают на ковер.

– Покупаю. – Незнакомец протягивает на ладони несколько золотых монет. – Коллекционирую, знаете ли… Ммм… Сколько вы за нее хотите?..

– Пошел ты… знаешь куда?

Золото на ладони удваивается. Одна монета со стуком падает на ковер.

– А… лучше вот что! – спохватывается незнакомец. – Сделаем так… – Золото исчезает, как будто его и не было. – Я назову Вам поправочные коэффициенты. Можете их записать. Без них Вам нечего делать в Италии… Ммм… и в других местах. Распорядитесь ими по своему усмотрению. Чрезвычайно выгодная сделка! Эдмон Дантес лопнул бы от зависти, а одноногий Сильвер – повесился вместе с попугаем.

Катя неотрывно смотрит на свои руки. Кровь струится из порезов, капает на ковер.

Виталий закрывает глаза, трясет головой. Звонит телефон.

Гостиная. Вечер. В неудобной позе Виталий полулежит на диване. Он только что проснулся. Снимает трубку:

– Да… уснул… А? Нет, нормально… Подожди, я выключу чайник…

Кладет трубку и выходит из комнаты. Слышно, как по стеклу колотят капли дождя.

В прихожей раздается звонок. Телефонная трубка превращается в огромного, черного кота. Кот спрыгивает со стола и, задрав хвост, идет к двери.

Прихожая. Отворив дверь, Виталий видит Анечку Люрс. На ней мокрый плащ.

– Представляешь? Весь день, как дурочка, таскала зонт, и вот, пожалуйста… Что ты на меня так смотришь?

– Как?

– Как на клоуна…