Поруганная честь - [11]

И он ушел, а Меган, лишившись дара речи от гнева и унижения, не могла даже разрядиться в брани. Она стояла посреди хижины, и в голове у нее, словно белка в колесе, крутились мириады мыслей. Не успев даже подумать, что делает, она бросилась к двери. Глухой рык остановил ее уже возле порога. Если у нее на лице и оставалась хоть какая-то краска, то она совсем схлынула, когда в комнату заглянул огромный волк.

— Боже! — простонала она, медленно пятясь назад; сердце так яростно стучало, что грозило выскочить из груди.

Несколько минут она думала, что делать. Тихие, испуганные стоны срывались с дрожащих губ, но в голову ничего не приходило. Неохотно, внезапно онемевшими пальцами Меган расстегнула платье. Аккуратно свернула его и положила на кресло-качалку, уверенная, что у Блейка, если она не подчинится, хватит жестокости разорвать его на клочья. Она подумала про все свои наряды, которые упаковала для поездки. Все они лежали в сундуке и сейчас, скорее всего уже прибыли в Тусон вместе с родителями и почтовой каретой. Какой прок ей от этих красивых платьев здесь, в горах, в плену у преступника и под охраной свирепого волка?

Меган сняла туфли и чулки, подумав при этом, что не мешало бы завтра постирать свои вещи, если Блейк позволит ей уединиться. Иначе придется носить пропотевшую одежду, пока она на развалится прямо на ней. Подойдя босиком к тазу с холодной водой, она обнаружила возле него оставленные Блейком мыло, и полотенце и стала смывать пыль и грязь, налипшие за долгий день.

Когда она заканчивала мыться, в глаза ей бросился лежавший на полке нож. Длинный кухонный нож с острым искривленным лезвием, таким можно делать все — резать и хлеб, и мясо. Затаив дыхание, Меган схватила его и потрогала восьмидюймовое лезвие пальцем. Оно было острым, а длина достаточной, чтобы убить мужчину. Меган постаралась изгнать из головы мысли о греховности задуманного, когда ее пальцы обхватили удобную рукоятку. Ведь она имеет полнейшее право защитить себя, разве не так?

— На твоем месте я бы и не думал об этом. — Меган едва не подскочила, когда позади раздался низкий ленивый голос. Крепко сжав нож, она с вызовом повернулась к нему.

Блейк стоял у двери в нескольких шагах от нее и всем своим видом показывал, что не слишком встревожен, обнаружив Меган с коварным оружием в руке. Лишь настороженный взгляд синих глаз не вязался с небрежной позой. И снова Меган удивилась, как мог сделаться преступником такой потрясающе красивый мужчина. Ему бы быть страшнее смертного греха, страшным, как его жестокое и черствое сердце, чтобы тело было под стать искореженному рассудку.

Что ж, по крайней мере черные как ночь волосы соответствовали его дьявольской душе. На затылке и лбу они спадали влажными волнами, а один завиток по-мальчишески свисал на широкие брови. Нос был прямым, как лезвие бритвы, и придавал лицу благородный вид, гармонировавший с высокими скулами и привлекательными впадинами на худом лице. Красивые губы скривились в циничной усмешке, но она все равно не могла полностью скрыть их природного мягкого изгиба. Не смогла она скрыть и ровных белых зубов. А еще эти острые сапфировые глаза! Завораживающие, умные, сумеречные, обрамленные густыми черными ресницами, которые то скрывали его мысли, то подчеркивали их в зависимости от его желания. От уголков к вискам разбегались морщины. Трудно понять, появились ли они от таких вот усмешек или оттого, что ему приходилось постоянно щуриться на ярком солнце Аризоны.

Меган потупилась, пытаясь спастись от его немигающего взгляда, но спасения не было. Теперь глаза ее упали на обнаженную грудь, которую покрывало лишь темное облако курчавых черных волос, клином сужавшихся на животе, пересекавших его и уходивших вниз за пояс штанов. Под волосами Меган увидела мускулы, охватывающие грудную клетку, расширяющие плечи и сужающие талию. Кожа казалась жесткой и гладкой одновременно. Наверное, он проводит много времени на воздухе без рубашки, поскольку грудь и живот выглядят такими же загорелыми, как и лицо. Господи, как же он красив! А ведь если верить Библии, это истинный сатана.

— Пытаешься сообразить, куда воткнуть нож? — Насмешливые слова заставили ее вновь взглянуть ему в глаза. Жаркая краска залила ей щеки. На самом деле она невольно залюбовалась его поразительно мужественной фигурой и сейчас испугалась, что он догадался об этом.

С трудом сглотнув, Меган потрясла головой и взмахнула ножом:

— Не подходи, или, клянусь, я использую этот нож с толком.

— Сомневаюсь, что у тебя хватит смелости, Меган, — спокойно протянул он. — Знаешь, это вовсе не то же самое, что забить индейку к Рождеству. Когда ты вонзаешь нож в другое человеческое существо, с тобой тоже что-то происходит. Ты ощущаешь, как лезвие входит в тело, разрывает кожу и царапает кости. Ты слышишь агонию, в которой виноват, видишь, как из раны хлещет кровь, заливает твою жертву, а если ты стоишь близко, то и тебя. Ты видишь это и обоняешь запах, видишь страх и боль, которую причинил другому человеку. Это не слишком приятно, Меган. — Он сделал к ней шаг, потом другой. — Отдай мне нож, Меган, либо готовься воспользоваться им, если сможешь. — Еще шаг, и он протянул к ножу открытую ладонь.