Португальская колониальная империя, 1415–1974 - [17]

Военное присутствие португальцев в бассейне Индийского океана положило конец торговой деятельности арабов, которые выступали в качестве главных посредников, обеспечивавших интенсивность, прочность и бесперебойность этих связей.

Четыре века спустя английский адмирал Баллард писал в книге «Правители Индийского океана»: «После смерти Албукерки белый человек… стоял подобно колоссу, расставившему ноги над Индийским океаном, одной ногой на Малайском архипелаге и другой — у ворот Персии; между этими пунктами ни одно судно не осмеливалось показать свои паруса без согласия португальцев».

Один из самых трагических результатов португальской экспансии в Индийском океане в XVI в. состоял в том, что на много веков были разорваны исторически давно существовавшие традиционные торговые и культурные связи между Африкой и странами Красноморского бассейна, с одной стороны, и Индией и странами Восточной и Юго-Восточной Азии — с другой.

После захвата Малакки Албукерки не добавил никаких завоеваний к востоку от нее. Для этого не хватило времени. Но он подготовил дальнейшую португальскую экспансию на Восток, послав экспедиции на Молуккские острова и в Китай и завязав отношения с правителями Бенгалии, Пегу (Бирма), Сиама, Суматры и берега Короманделя.

В то же время Албукерки потерпел полную неудачу в своих попытках уничтожить мусульманские государства в Красном море. Аден, являющийся ключом к этому морю, отразил его атаку, и эта неудача помешала Албукерки выполнить приказ короля Мануэла разрушить Мекку и Суэц и подчинить Берберу или Зейлу в Сомали.

Каковы же были причины неудачи великого завоевателя?

Начать следует с того, что Албукерки не располагал достаточными силами, чтобы взять штурмом такую хорошо укрепленную крепость, как Аден. Его упорное стремление атаковать Аден объясняется настоятельными требованиями Мануэла, который страстно желал разрушить религиозные центры мусульман, а также важностью, которую он сам придавал захвату Адена.

Недостаточность сил была, прежде всего, результатом чрезмерного распыления военной мощи на огромном географическом пространстве, которое предпринял Мануэл и которое Албукерки поощрял. Завоевания были только начаты, а завоеватели уже явно обнаруживали признаки усталости.

Албукерки постоянно требовал присылки новых людей и материалов. Но король отвечал лишь жалобами на непомерные расходы, которые он несет из-за Индии. Однако проекты Албукерки соблазнили и увлекли его. Он страстно желал распространения португальского господства на «Индию», но без больших расходов. Он поощрял Албукерки в его широкой колонизаторской активности, но находил расходы на нее слишком высокими и хотел их уменьшить, однако таким образом, чтобы это не повредило предприятию в целом. Отсюда — непоследовательность и противоречивость в королевских приказах, направлявшихся Албукерки: король приказывает покинуть Гоа после того, как оно завоевано; он требует подчинить «короля» Каликута, но находит обременительным строительство крепости там; он рекомендует Албукерки проявлять бережливость и экономность, но в то же время предписывает разрушить мусульманское могущество в Красном море.

Несоответствие между проектами Албукерки и теми средствами, которыми располагала Португалия для их реализации, не беспокоило ни Мануэла, ни его преемника Жуана III. Ни один из них не хотел ни сокращать программу завоеваний, основные контуры которой наметил Албукерки, ни выделять на ее выполнение больше средств, ни отказываться от Бразилии или каких-либо других португальских владений в Африке. У португальского колониализма по-прежнему был хороший аппетит, но уже были плохие зубы. Жуан III, правда, не продолжал завоеваний Мануэла в Марокко, он даже оставил там несколько крепостей. Он полностью пренебрегал Анголой, которую его отец начал оккупировать в 1520 г. Но силы Жуан III экономил главным образом для того, чтобы расширить завоевания в Бразилии, о которых его предшественник мало думал.

В 30-х гг. XVI в. португальцы продолжили строительство крепостей в стратегически важных пунктах Малабарского побережья (в Чауле — в 1531 г., в Кранганоре — в 1536 г.). Несколько ранее мусульманские купцы посоветовали саморину Каликута отвоевать крепость у португальцев для того, чтобы продемонстрировать свое могущество другим правителям Малабара. В конце концов в 1525 г. португальцы действительно были выбиты из крепости Каликута. Она была первой крепостью, которую сумели отвоевать у них индийцы. Угроза гражданской войны, порожденная спором из-за губернаторства между Лопу Важ де Сампайо и Перу де Маскареньяшем, несколько отсрочила попытку португальцев отвоевать крепость Каликута. Только после того, как Лопу Важ де Сампайо отстоял свое право на губернаторство, он снова овладел крепостью Каликута. Когда в 1529 г. губернатором был назначен Нуну да Кунья, многие индийские монархи восстали и отказались ему подчиняться. Однако после прибытия в Индию значительных португальских подкреплений некоторые из этих правителей поспешили подписать мирные договоры с Нуну да Куньей. Он нанес поражение саморину, который вынужден был просить о мире. Хотя условия мира были тяжелыми, саморину ничего не оставалось делать, как их принять. Договор предусматривал не только значительные торговые выгоды для португальцев, но и строительство стратегически важной крепости в Чауле, раджа которого был вассалом саморина. Мир между португальцами и Каликутом сохранялся 30 лет, мирный договор был нарушен лишь при следующем вице-короле Индии Гарсии де Нороньи. Фундаментальное различие между этим договором и теми, которые заключались во времена Албукерки, состояло в том, что теперь с Португалией сближались раджи — вассалы Каликута, а в случае потери судов «Каррейра да Индия» саморин обязался возмещать стоимость специй, погруженных в его порту.