Португалия - [3]

Восстановлением португальской столицы было поручено заняться тогдашнему премьер-министру маркизу де-Помбалу, чей памятник сегодня стоит на одной из главных площадей города. Он озвучил свой девиз, дошедший до нас из того времени: «Похоронить мертвых и позаботиться о живых».

Для восстановления города, строительства административных и религиозных зданий сюда приглашаются самые лучшие архитекторы Европы, как в свое время, не очень далекое от этого, – в российский Санкт-Петербург.

План премьера Помбала по реконструкции города, как особо отмечают ученые и исследователи того времени, предусматривал развитие Лиссабона как города не застойно-аристократического, каким он был до сих пор, а уже буржуазного – с бурным развитием торговли и промышленности. Среди прочих зданий был уничтожен Дворец инквизиции, перед окнами которого сжигали еретиков, а вместе с дворцом и само это позорное для истории страны явление. Лиссабон становился новым не только с точки зрения архитектуры, но и городской философии и менталитета.

Если Лиссабон после 1755 года считать музеем, то его типичным «экспонатом» можно назвать столичный район Байша, выстроенный в виде шахматной доски или клетки, как современный Нью-Йорк или многие другие города, где жизнь ориентирована на улицу, на которой происходит все – торговля, обмен, человеческое общение, где рождается и живет современное общество. Реформы маркиза де-Помбала позволили Португалии, которая в течение предшествовавших столетий почивала на лаврах колониальных завоеваний, обратить взоры на другие промышленно развитые страны. Землетрясение подвергло серьезному экзамену на жизнестойкость государство и народ, а памятником и музеем этой национальной трагедии теперь служит сам на две трети заново отстроенный город.

Португальцы и испанцы: стереотипы и реальность

Прежде чем познакомить вас с моим разговором с Жузе́ Мильязешем, около трех десятков лет моим другом и коллегой, переводчиком, преподавателем, московским корреспондентом португальского радио и телевидения, известным в своей стране писателем, хочу обратить ваше внимание на то, что португальцы и соседние с ними испанцы довольно часто, по недоразумению и элементарному незнанию, воспринимаются как один народ, чуть ли не говорящий на одном языке, в лучшем случае, на разных его диалектах. Это, конечно же, в корне неверно.

Португальцы уже многие столетия – отдельная независимая нация. Более того, своим формированием она обязана начавшемуся еще в далекие средние века противостоянию с соседом, географическим открытиям, своей обширной колониальной империи и своему языку. Если мы посчитаем количество говорящих на португальском в мире, то, как это ни парадоксально, оно превзойдет число говорящих на французском или русском языках. Португальский язык не был бы настолько разнообразным и неповторимым, если бы на нем не говорила самая большая страна Латинской Америки – Бразилия, которая уже сама по себе, с ее двухсотмиллионным населением представляет бескрайнюю вселенную: настолько велико ее языковое, этническое, географическое и культурное многообразие.

Существует два главных варианта португальского языка: европейский и бразильский. В бывших африканских колониях говорят на приближенном к европейскому португальском, а также на базирующемся на нем и на местных языках креольском. Сейчас наиболее известным в мире, исключительно благодаря таланту великой певицы Сезарии Эворы, является креольский язык островов Кабо-Верде, бывших Островов Зеленого Мыса. Еще раз подчеркну, что, говоря о государственных языках Португалии, Бразилии, Анголы, Мозамбика, Сан-Томе́ и Принсипе, Кабо-Верде, Гвинеи-Биссау и Восточного Тимора, мы с вами имеем в виду разные варианты одного – португальского языка, имеющего единую грамматику, лексическую основу и с недавнего времени унифицированную орфографию. На нем написаны самые разные по стилю и тематике литературные произведения, с их образами, реалиями и законами, которые лишь дополняют друг друга. Так же, как обогащают португальский язык труды множества наших современников: португальца, нобелевского лауреата Сарамагу, ангольца Агуалузы, мозамбиканца Миа Коуту или бразильца Жорже Амаду. И это без упоминания имен давно признанных всем миром классиков португальской литературы, писавших на языке Камоэнса.

Итак, оставляю вас с этим интервью, которое, хочется надеяться, прояснит какие-то из ваших сомнений и заблуждений.

Ринат Валиулин: Жузе́, какие из общеизвестных стереотипных суждений об испанцах и португальцах являются правдой и какие ложью?

Жузе́ Мильязеш: Сложно на это ответить, потому что в Испании, как известно, в отличие от Португалии проживает несколько народов, поэтому сравнивать испанцев и португальцев непросто. С другой стороны, между португальцами и галисийцами (живущими к северу от Португалии) есть большое сходство, потому что когда-то мы с ними были единой нацией. Между нами до сих пор много общего, галисийцы в Португалии не чувствуют себя иностранцами, и, наоборот, мы не чувствуем себя иностранцами в Галисии. Так же как между португальцами и испанцами, живущими в других регионах страны, существуют значительные различия. Это является результатом хода истории, в которой мы развиваемся как два отдельных государства уже восемь столетий, за исключением короткого периода в 60 лет (1580–1640), когда нами правили кастильские короли. Шесть десятилетий для истории – это очень мало, однако, может быть, из-за них некоторые считают, что мы и испанцы одинаковые. Но это как раз стереотипное мнение, потому что на самом деле мы разные.