Портрет смерти - [3]

– Будь все проклято, ну и денек начинается! Ладно, стой на углу. Купи себе какую-нибудь булочку, что ли… И ничего без меня не предпринимай. Тут у меня самой черт знает что творится! – Она шумно выдохнула и посмотрела на фельдшеров, осматривавших Соммерсета. – Я выезжаю.

Она дала отбой и сунула видеотелефон в карман. Потом подошла к Рорку и, не придумав ничего лучшего, потрепала его по руке.

– Мне придется отъехать, нужно проверить одну вещь.

– Не могу вспомнить, сколько ему лет. Ничего не помню.

– Эй… – На сей раз Ева сжала его руку. – Он не позволит себе слечь надолго. Послушай, если хочешь, я останусь…

– Нет, поезжай. – Рорк тряхнул головой. – Споткнулся о чертова кота! Он ведь мог свернуть себе шею. – Он повернулся и поцеловал Еву в лоб. – Жизнь полна мерзких сюрпризов. Берегите себя, лейтенант. На сегодня одного сюрприза достаточно.

Пробки были ужасные, но испортить Еве настроение они уже не могли. Поломка максибуса на Лексингтон-стрит остановила все движение в южном направлении. Вопили машины, в небе жужжали вертолеты патрульной службы.

Ева, которой все это осточертело, включила сирену, проскочила по тротуару, свернула на восток и, увидев, что путь свободен, снова повернула на юг.

Она позвонила в управление и сообщила, что берет час личного времени. Она не назвала причины и не сказала, что понеслась к репортеру прямого эфира, поманившему ее пальцем. Но она доверяла инстинкту Надин (нюх у этой женщины был что у твоей гончей), а потому приказала прибыть в Деланси и своей помощнице, сержанту Делии Пибоди.

Жизнь здесь била ключом. В этом районе было полно магазинчиков, кофеен и киосков, которые теснились вдоль тротуара и обслуживали обитателей здешних небоскребов.

Она припарковалась рядом с фургоном посыльной службы и включила маячок. Потом с неохотой покинула прохладный салон и вышла на удушливую и влажную летнюю жару. В нос тут же ударили запахи пережаренного масла, кофе и пота. Соблазнительный аромат дынь перебивал дым передвижного мангала, от которого несло луком.

Ева стояла на углу, оглядываясь по сторонам и стараясь не дышать. О господи, кто только ест всю эту гадость?

Она не увидела ни Надин, ни Пибоди, но зато обратила внимание на нескольких торговцев и ремонтника, о чем-то споривших у зеленого контейнера.

Следя за ними, она раздумывала, не позвонить ли пока Рорку. Как там Соммерсет? Может быть, произошло чудо, медики каким-то образом срастили старику кости и он собирается в дорогу? А из-за несчастного случая он возьмет не три недели отпуска, а все четыре? Во время отпуска безумно влюбится в профессиональную проститутку, которая будет спать со старым занудой бесплатно, женится на ней и поселится где-нибудь в Европе. Нет, не в Европе, это слишком близко. Они улетят в Колонию Альфа на планете Таурус-I и никогда не вернутся на планету Земля.

Если она сейчас не позвонит, то сможет еще долго цепляться за эту хрустальную мечту…

Но Ева помнила боль, стоявшую в глазах Соммерсета, и то, как Рорк держал его за руку.

Она тяжело вздохнула и достала видеотелефон.

Но прежде чем она успела набрать номер, один из торговцев толкнул ремонтника, ремонтник ответил тем же. Ева увидела поднятый кулак, и ремонтник рухнул на тротуар. Она сунула телефон в карман и пошла разнимать дерущихся.

Ева почуяла запах еще за метр. Она слишком часто сталкивалась со смертью, чтобы допустить ошибку. На тротуаре было тесно. Из киосков и парадных выскакивали люди и подбадривали драчунов криками. У обочины останавливались велосипедисты, желавшие насладиться зрелищем.

Ева не стала вынимать свой жетон. Просто схватила стоявшего за полы рубашки, а на грудь упавшего поставила ногу:

– Уймись.

Торговец был маленький, но жилистый. Он попытался вывернуться, но Ева продолжала держать его за влажную от пота рубашку. Кровью его глаза налились от гнева, но кровь на губе была настоящей.

– Леди, это не ваше дело, так что уходите, пока целы!

– Эта леди – лейтенант полиции. – Ремонтник, лежавший на земле, казалось, не горел желанием вставать. Это был тучный человек, страдающий одышкой, его левый подбитый глаз заплыл. Но Ева, не испытывавшая приязни к представителям всех ремонтных служб, продолжала удерживать его на земле.

Она вынула жетон и улыбнулась торговцу, продемонстрировав ослепительно-белые зубы:

– Еще посмотрим, кто из нас будет цел… Так что лучше помалкивайте.

– Коп? Вот и отлично. Посадите этого вонючего подонка! Я плачу налоги! – Торговец поднял руки и обратился к толпе за поддержкой, как боксер, бегающий по рингу между раундами. – Мы платим, а гады вроде этого на нас плевать хотели!

– Он оскорбил меня действием. Я хочу подать жалобу.

Ева взглянула на мужчину, прижатого ее ботинком.

– Молчать! Фамилия? – Она, ткнула пальцем в торговца.

– Ремке. Уолдо Ремке. – Он подбоченился, упершись ободранными костяшками пальцев в тощие бедра. – Это я хочу подать жалобу!

– Да, да… Это ваше место? – Ева жестом указала на магазинчик кулинарии за его спиной.

– Уже восемнадцать лет. А до того оно принадлежало моему отцу, у нас приличная еда, всегда большой выбор. Мы платим налоги…

– Это я уже слышала. Контейнер ваш?