Портрет смерти. Холст, кровь - [7]

– Я обязательно должна поехать с тобой, – волновалась Варвара. – Как же ты один, в чужой стране? Ты не можешь работать без женщины!

– Только гинеколог не может работать без женщины, – резонно огрызался я. – Это дело мы с тобой хорошенько обдумаем. Билеты до Москвы никогда не поздно сдать. А сейчас иди работай. Первое: вся информация по Гуго Эндерсу. Добывай, где знаешь. Второе: вся информация по Эльвире Эндерс. Учеба в университете и все такое. Найди девичью фамилию. С универа и копай. Если она, конечно, там училась. Третье: слетай в городскую публичку и добудь сборник репродукций Эндерса, если таковой в природе существует…

– Между прочим, производственная дискриминация женщины…

– Отличное изобретение человечества, – отрубил я. – Проблемы, Варвара? Хочешь, чтобы Испания сама к тебе в сумочку прыгнула?

Она убежала, а я занялся крайне сложным делом – раздумьями на заданную тему. Такое занятие я не мог доверить никому из подчиненных. Когда я расклеил слипшиеся глаза, то обнаружил, что уже четыре часа пополудни. А до дома сорок минут (если без пробок). Перед уходом из офиса я несколько минут постоял перед «Морской болезнью» Эндерса (или как там ее?). Недоверчиво потрогал холст. Шероховатостей не ощутил – полотно покрыто лаком, чтобы не хватались все подряд. Странно. Если подделка, то весьма трудоемкая. Уважаемый профессор, руководитель частного художественного фонда, которому я оказал услугу на сумму, значительно превышающую стоимость картины, уверял, что Эндерс подлинный. Не верить ему оснований не было.

А если авторская копия?

Вроде что-то блеснуло в голове. Я застыл, ловя сигналы мозга. Но нет, лимит бесценных идей на 20 августа исчерпан. Не слышны в мозгу даже шорохи. Я закрыл офис, предупредил охрану, чтобы включили сигнализацию, поехал в пустую скучную квартиру…

В половине десятого вечера я позвонил Варваре.

– Ты страшно занята, – предположил я.

– Ухаживаю за ногами, – промурлыкала Варвара. – Запустила я их нынче.

– У тебя длинные, красивые, загорелые ноги… – размечтался я.

– Ну, в общем, да, – скромно согласилась Варвара.

– А дальше?

– А дальше тапочки, пол, соседи, – Варвара засмеялась. – Думай о другом, Андрюша. Найди себе достойную вторую половинку.

– Мне бы с первой справиться, – проворчал я. – Ладно, оставим лирику. Докладывай.

– Задание выполнено, гражданин начальник, – отчиталась Варвара. – Репродукций Эндерса найти не удалось. В публичке заявили, что подобные издания к ним не поступают, потому что цены… А бюджетное финансирование ограничено. Я отправилась в магазин. Там действительно – не цены, а сволочи. Двенадцать тысяч за подарочное издание. Извини, за такие деньги можно до Испании долететь. Поройся в Интернете… хотя и там далеко не полный перечень. Едем дальше. Эльвира Эдуардовна Голубева обучалась на факультете экономики. Отметками не блистала, но диплом получила. Устроиться на работу не успела. Мать-учительница познакомилась с испанским учителем биологии… он зачем-то приехал в Сибирь по обмену опытом, предложил Тамаре Степановне поехать с ним в Барселону – та, естественно, долго вещички не собирала. Но жизнь под безоблачным небом не задалась… тебе это очень интересно?

– Говори, – разрешил я. – За неимением другой информации.

– Мать скончалась, отчим нашел другую… Вернее, наоборот, отчим нашел другую, мать вследствие чего скончалась.

Зашелся бодрой ритмикой сотовый телефон в прихожей. Я, кажется, забыл его вынуть из борсетки.

– Позже перезвоню, подруга, – сказал я, бросил трубку и поволокся в прихожую.

– Господи, Андрей, – сказала Рогачева. – Звоню тебе на городской, звоню, звоню. В Интернете сидел?

– В нем, – машинально буркнул я. – Ведь он как жизнь: делать нечего, а уходить не хочется. Подожди, случилось чего? – Голос у одноклассницы как-то странно подрагивал.

– Да, Андрюша… – она чуть не плакала. – У нас труп… Настоящий человеческий труп… Пришла с работы, поднялась к себе на третий этаж, а у нас тут темно, лампочка перегорела, и труп лежит под дверью… Андрюшенька, милый, мне кажется, что это Эльвира… Я вызвала полицию, а потом тебе стала звонить…

– Сейчас приеду, – бросил я. Недоуменно посмотрел на мигающую трубку. Вот и накрылась моя Испания медным тазом…

Садиться за руль после дозы вермута не хотелось решительно. Не объяснять же гаишникам, что я еду на труп. Я поехал на общественном транспорте – в смысле, на такси. В машине, вместо привычного шансона, играла психоделическая музыка, от которой психи активно размножаются. Шофер подпевал ей в такт и смотрел в одну точку перед собой. Он вез меня какими-то ломаными зигзагами. С того и стартовал абсурд, благополучно продолжившийся до финала этой нелепой истории.

Рогачева проживала на задворках «Праздничного зала» в массивной сталинской четырехэтажке, окруженной брежневскими картонными коробками. У подъезда стояла полицейская машина, «Скорая помощь» и старая «буханка», подозрительно смахивающая на машину для перевозки особых слоев населения (мертвых). Потолок подъезда украшал узор из обгоревших спичек. Я поднялся на третий этаж, где толпились люди. Лампочку, судя по всему, ввернули. «Настоящий человеческий труп» лежал под дверью Рогачевой, укрытый простыней. Осмотр уже закончили, но расходиться операм и экспертам не хотелось.