Портрет незнакомого мужчины - [22]

Шрифт
Интервал

Неприятности начались на третий день. После скудного завтрака я услышал голоса из коридора.

– Уважаемые дамы, что это вы тут симпозиум устроили в дверях? Очевидно, по эффективности использования клизм в предоперационный период. Уж не обессудьте, я прерву вашу увлекательную беседу, а ваш столик подвину. – По галантности и голосу я понял, что это Граф.

– Ишь ты, какой шустрый. Успеешь!

– Я пришел больного проведать, он ждет меня с нетерпением. Я ему нужен больше, чем ваши процедуры. Ну что вы тут делаете?

– Это я что делаю? Я уколы делаю. Снимай штаны и я тебе покажу что я делаю. – Это был голос нашей грубоватой Нади.

– Мадам, мое воспитание не позволяет мне обратиться к вам с аналогичным пикантным многообещающим приятным предложением. Поэтому позвольте мне пройти. – Да, это был голос Графа, и тут же появилась его плотная фигура, облаченная в белый халат настолько скромных размеров, что он нацепил его, не продевая руки в рукава, и завязал на плече подобно тому как свободные римляне носили тогу.

– Совершенно случайно узнал, что ты здесь развлекаешься. Я же тебя сто лет не видел. Вот тебе сок. Яблок я не достал – очевидно, уже не сезон. А вообще это идея – очень неплохой способ избавиться от грядущей сессии.

– Спасибо. С сессией у меня как раз все в порядке. А как твои успехи?

– Первый промежуточный зачет в этом году был с совершенно дурацким названием. «Введение в литературу. Введение». Я только на экзамене узнал, что это введение в литературоведение. Конечно, я кое-как отбрехался на свое «зачт.», но пришлось поклясться на толстом фолианте, что впредь я буду ходить на лекции.

– А что это у тебя за синяк под глазом?

– Да понимаешь, не успел я сдать этот зачет, как ко мне подошли двое преподавателей с кафедры физкультуры в спортивных костюмах и говорят: «Зачет ты вряд ли получишь, так как за весь семестр не был ни разу в спортзале. Если хочешь все-таки его получить, то слушай сюда. Мы тебе помогли с поступлением. Теперь выручай. У вас на факультете нет второй перчатки, а завтра университетская спартакиада. Так что ты будешь драться. Ведь ты же спортсмен. У тебя значок первого разряда». Я отвечаю: «Помилуйте, у меня даже звание кандидата в мастера, но это по шашкам». «Это не страшно, – говорят, – главное присутствие, а то на вашем факультете в основном бабы. Тебя сильно бить не будут. Немного накостыляют, зато принесешь одно очко. А правила в боксе простые – не бей ниже пояса. Если упадешь, на счет девять вскакивай». Пришел я на следующий день в спортзал, перебинтовали мне в раздевалке руки, натянули перчатки и выпустили на ринг. Когда я получил первый раз по морде, я подумал: «Ничего себе дебют». Мой спарингпартнер тоже, видать, был небольшой специалист. Он после каждого удара отдыхал, и я на рожон не лез. Когда я получил второй раз по морде, я подумал: «Хорошая все-таки игра шашки. Интересно, какой будет у нас эндшпиль». Эндшпиль не заставил себя долго ждать. Я один раз прилег отдохнуть в нокдауне, но в результате получил хороший бланж и грамоту за второе место – в моем весе было всего два участника.

– Считай, что ты легко отделался. Ты ведь всегда был альтруистом.

– Да, я этот бой засчитываю за два – первый и последний. А ты тут надолго разлегся? Я думал, мы с тобой нашу долгожданную встречу отметим в ресторане. Еще, наверное, открыта «Кукушка». Там чудесно. Золотая осень на Петровской аллее. Столик на открытой террасе. А если закрыта «Кукушка», можно будет пойти в коктейль-холл. Ты знаешь, там тоже сейчас хорошо. Играет ансамбль Фили Бриля. Наверху над баром очень уютно, а внизу даже можно танцевать. Причем, они играют джазовые мелодии. Но теперь я вижу, что ты нескоро выйдешь отсюда. Через сколько, через месяц?

– Ну я думаю, что не придется ждать так долго. Меня обещали выписать через две недели. А что это ты так разошелся? Ведь ты, небось, остался без стипендии? Коктейль– холл, «Кукушка»…

– Дело в том, что позавчера закончился зональный городской турнир. В последней партии я играл с неким Жорой Микельмахером. В митеншпиле у меня оказалась лишняя шашка. Мне было уже все равно – ничья или выигрыш. А ему позарез нужна была ничья, чтобы набрать бал. Вот этот Махер обождал, пока судья отойдет в дальний угол, посмотрел на меня внимательно и тихо говорит: «Предлагаю ничью и стол в ресторане». А я ему отвечаю: «Ничья, стол в ресторане, часы «Победа» и ненадеванный галстук». А он мне: «Ничья, стол в ресторане и часы». Я говорю: «Согласен. Поклянись». Он говорит: «Век бати-мати не видати». Откуда мне было знать, что он сирота. Я тут же провожу комбинацию, в которой теряю шашку, хватаюсь за голову и соглашаюсь на ничью. Так эта гнида говорит мне громогласно: «Еще посмотрим». Правда потом он мне сообщил, что это он произнес для конспирации. С часами он набрехал – у него их отродясь не было. А насчет ресторана обещал, что по первому моему слову мы идем кутить в «Кукушку». Это он наверное специально, зная, что «Кукушка» уже закрывается. Но я его все равно дожму. Я смотрю, ты здесь устроился довольно неплохо. И сокамерники у тебя довольно приличные.


Еще от автора Александр Яковлевич Штейнберг
Через Атлантику на эскалаторе

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Последний импресарио. Сол Юрок

Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Сол Юрок (1888 – 1974) – американский музыкальный и театральный продюсер родился в Черниговской губернии, в маленьком городке Пожар. Благодаря продюсерской деятельности Сола Юрока Америка открыла для себя выдающихся деятелей искусств из России и Советского Союза, среди которых блистали имена Федора Шаляпина, Анны Павловой, Давида Ойстраха, Галины Улановой и многих других, а Советский Союз благодаря ему посетили с гастролями Исаак Стерн, Бенни Гудмен, Ван Клиберн и другие, столь же знаменитые музыканты.


Документы забытой памяти

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Рекомендуем почитать
Страх

Повесть опубликована в журнале «Грани», № 118, 1980 г.


В Советском Союзе не было аддерола

Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.


Времена и люди

Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.


Его первая любовь

Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.


Рисунок с уменьшением на тридцать лет

Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.


Озеро стихий

Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.


Не стреляйте в пианиста

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Пятый representative

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


В преддверии глобальной катастрофы

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Мистер Бейкон и Independence Hall

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.