Портрет любимого - [3]

Изабель с восторгом оглядела свой пустынный рай. Поскольку у нее с собой были хлеб, виноград и вода, она решила перекусить прямо здесь. Снова раздевшись и оставшись только в бикини, она расположилась под нависшей скалой, напоминавшей фигуру вздыбленного льва. Выпив немного воды, она пощипала виноград, потом сняла бейсболку и решила забраться подальше в тень, чтобы вздремнуть.

Но ее вновь обретенный покой вскоре был нарушен ревом какого-то двигателя. Изабель со страху взобралась на крутую скалу, когда какой-то человек на гидроцикле понесся прямо на нее. В последнюю минуту он свернул в сторону, хохоча и паясничая, и снова выскочил в море. Изабель так яростно закричала на этого идиота, что, повернувшись, чтобы спрыгнуть вниз, потеряла равновесие. В отчаянии она замахала руками, чтобы не упасть. Ее крик прервался, когда она больно ударилась головой о скалу и все вокруг погрузилось во мрак…

Лукас Андреадис предвкушал, как сначала поплавает, а потом с удовольствием поужинает и проведет целый вечер без всяких опостылевших деловых разговоров. Теперь, после того как он добился своей цели, к которой шел всю сознательную жизнь, он отпразднует триумфальную победу над Мелиной Андреадис в одиночестве в своем самом любимом месте. Его вертолет полетел над знакомыми голубыми водами. Настроение Лукаса, как обычно, стало подниматься, едва вдали показался остров Чирос, где его ждали драгоценный покой и уединение, которых ему так недоставало в Афинах. Но когда вертолет стал снижаться на подлете к вилле, Лукас сердито выругался. Какая-то голая дамочка загорала на его частном пляже. Опять!

Он посадил машину на вертолетной площадке позади дома, выключил двигатель и пробежал, пригибаясь к земле, пока не оказался вдали от крутящихся лопастей. Минуя бассейн, он устремился к деревьям, растущим на краю крутого обрыва и, нахмурившись, посмотрел на распростертую внизу неподвижную фигуру. Почему его никак не оставят в покое? Лукас обернулся, когда к нему торопливо подбежал его верный Спиро, и, поздоровавшись, показал вниз, на пляж:

– Кто-то опять в бухте. Куда, черт побери, делся Милос?

– Ему был нужен свободный день. Хотите, я займусь этим?

– Нет. Предоставь это мне.

Лукас взял свои сумки и широким шагом направился через роскошный сад. В доме он торопливо взбежал по винтовой лестнице, сбросил одежду, натянул шорты и футболку, сунул босые ноги в пляжные шлепки и успокаивающе улыбнулся Спиро, который принялся распаковывать его вещи:

– Не волнуйся, я не стану обижать эту женщину.

– Понятно! – ответил Спиро с фамильярностью человека, который знал и любил своего хозяина с самого его рождения. – Наденьте солнцезащитные очки… и не гоняйте слишком быстро.

Лукас Андреадис взял два комплекта ключей, задержался в кухне, чтобы тепло поздороваться с Элени, женой Спиро, потом снова взглянул вниз с обрыва. Он помрачнел, когда увидел, что лежащая ничком женщина все еще жарится на солнце. Вот глупая! Она рисковала получить солнечный удар.

Он снова пробежал через сад, вскочил в джип, припаркованный за виллой, и выехал по обсаженной кипарисами тропинке на дорогу, преодолевая все повороты и изгибы рискованного спуска с такой скоростью, от которой Спиро мог бы заработать инфаркт. Доехав до города, Лукас сбавил скорость и осторожно миновал главный квартал. Потом проехал мимо таверн и кафе по набережной и остановился в ее дальнем конце возле уединенного причала. Спрыгнув на палубу своей яхты «Афина», он включил двигатель и отчалил, выбравшись из шлюпочной гавани, направился мимо людного пляжа к своей частной бухте. Там Лукас причалил яхту у пристани, скрытой среди скал.

Женщина все еще была здесь.

– Вы нарушаете чужое право владения! – проревел он, бросившись к ней.

И, лишь приблизившись, Лукас понял, что женщина без сознания. Она лежала вниз лицом неподвижно, в неестественной позе, а по ее плечам были рассыпаны длинные локоны светлых волос. Он наклонился и повернул ее лицом к себе, но отдернул руку, когда она открыла полные боли голубые глаза, которые потемнели от ужаса при виде грозной физиономии, нависшей над ней.

– Вы упали? Что вы тут делаете? – на греческом сердито спросил Лукас.

– Извините… не понимаю, – робко сказала она слабым голосом и застонала, сморщившись от боли, когда попыталась отстраниться.

– Вы упали. У вас разбита голова, – сказал Лукас по-английски, чертыхнувшись про себя, когда от ее движения из ранки на ее виске потекла кровь.

– И коленка, – всхлипнула она. – Я поскользнулась, когда вы с ревом вылетели на меня из моря на своем гидроцикле…

– На каком гидроцикле? – Лукас свирепо взглянул на нее. – Вы, должно быть, бредите после своего падения. У меня нет ничего подобного. Я приплыл сюда на яхте. Нахмурившись, он осмотрел ее ногу, зажатую в расщелине. – Мне придется освободить вашу ногу. Но вам будет больно…

Она стоически сжала зубы и отвернулась.

Лукас развязал шнурок на голубой кроссовке, но, когда попытался осторожно освободить ногу девушки, та охнула от боли. Пот заструился по ее лицу.

– Пожалуйста, просто тащите!

Он послушался, но как только вытащил ее ногу, девушка снова упала в обморок. Чертыхнувшись, Лукас рванул телефон из заднего кармана: