Портрет художника в зрелости - [7]

В последнее десятилетие в Испании сложилось широкое левокатолическое движение. Левые католики убеждены в том, что проповедовать христианство, не выступая за социальную справедливость и равенство, — лицемерие. Они идут к рабочим, помогают во время забастовок, участвуют даже в подполье. Именно левые католики подхватили идею открытого диалога с коммунистами. Вместе с коммунистами и социалистами не раз подвергались жестоким репрессиям и активисты левых католических организаций.

К левому католицизму тянется Марио, его выступление на благотворительном вечере как раз очень показательно для настроений этой части испанских верующих. И восхищение фигурой папы Иоанна XXIII, и поддержка тех решений Второго Ватиканского собора, что направлены на изменение политики римской церкви в сторону сближения с трудящимися массами, — все это проявления серьезнейшего сдвига в сознании «самого католического народа», каким считался испанский народ.

К мысли Марио нам надо пробиться через комментарии Кармен, а уж она, конечно, ухитряется извратить эту мысль. От бездумного непонимания до анекдотической пошлости — таков диапазон благочестия Кармен. Когда она слова «…облечься в нового человека» толкует как относящиеся к разбогатевшему Пако, представшему перед ней в элегантной английской курточке, то такая вульгарная глупость навлекла бы на нее укоризну любого священника. А вот когда Кармен защищает инквизицию, то она повторяет лишь то, что печаталось и печатается во многих испанских изданиях. Этот догматический, мракобесный, по-средневековому фанатичный католицизм сегодня уже не пользуется той неограниченной, бесконтрольной властью над умами людей, как в недавнем прошлом, но все еще очень силен, очень опасен.

Мигель Делибес написал этот роман также и для того, чтобы вырвать умы соотечественников из-под власти церковного догматизма, чтобы призвать их заново вдуматься в смысл евангельской проповеди. Сам Делибес считает, что христианская формула «любить ближнего» несовместима с угнетением, эксплуатацией, неравенством людей и что христианин прежде всего должен добиваться изменения условий жизни на земле. «Разрушить несправедливую общественную структуру и по-братски приблизить человека к человеку — разве это не захватывающая программа?» — обращается он к читателям-единоверцам.[14] Что же, в выполнении этой программы левые католики могут идти рука об руку с коммунистами, социалистами и всеми, кому дорого демократическое будущее Испании.

Интервьюеру Делибес как-то сказал, что не удовлетворен большей частью критических откликов на роман «Пять часов с Марио». «Одна фигура осталась незамеченной. Лишь один критик увидел в образе сына ту надежду, которую я в него вложил».[15] Сын, Марио-младший, студент в голубом свитере… Он очень похож на отца, он повторяет мысли отца, но, пожалуй, в его юношеской угловатости угадывается больше цельности и силы. Да это и понятно: плечи юного Марио не придавила гражданская война, он не чувствует вины за когда-то неправильно сделанный выбор. Может быть, он — молодой испанский интеллигент — не позволит компромиссам опутать себя, не поддастся на старые угрозы и новые приманки? Может быть, от редактирования студенческого бюллетеня, от страстных речей на молодежных сходках он перейдет к большой борьбе, станет одним из строителей свободной Испании? Так должно быть. В это верит Мигель Делибес, художник-гуманист, судья сегодняшней в защитник завтрашней Испании.