Портрет А - [97]
Андрей Карлович, бледный от бешенства, кинулся на Алексея Алексеевича и ударил его по зубам.
Алексей Алексеевич, не ожидая такого быстрого нападения, повалился на пол, а Андрей Карлович сел на него верхом, вынул у себя изо рта вставную челюсть и так обработал ею Алексея Алексеевича, что Алексей Алексеевич поднялся с полу с совершенно искалеченным лицом и рваной ноздрей. Держась руками за лицо, Алексей Алексеевич убежал».
Совпадения-сближения можно перечислять без конца, и трудно отказать себе в этом удовольствии. Тем не менее оставлю читателю радость разыскивать их самостоятельно и приведу только один последний пример — знаменитую хармсовскую нелюбовь к детям:
«Травить детей — это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать», — пишет он, а в другом месте уточняет: «О детях я точно знаю, что их не надо вовсе пеленать, их надо уничтожать. Для этого я бы устроил в городе центральную яму и бросал бы туда детей». О чем же тем временем раздумывает во Франции Анри Мишо? «Нужно ли пришпиливать детей булавками?» — пишет мне Ж. О. (…) Еще Ж. О. мне пишет: «Я их закапываю. Хорошо ли это?» И подхватывает в другом тексте: «Можно и не истреблять всех детей в округе, есть более мирное средство — устроить непрерывный гром в той квартире или комнате, откуда несутся нарушающие покой вопли». Такие вот у них родственные души.
А вообще, они оба, конечно, только делали вид, что дурачатся. На самом деле они пытались разобраться. «Я — человек, который хочет понять, что такое жизнь», — наивно сообщает Мишо. И вот еще: «Я хотел зарисовать чувство существования и течение времени. Вроде того, как щупают себе пульс» (сб. «Пассажи»). Но ведь как раз этим и занимается герой Хармса: «Вот например: раз, два, три! Ничего не произошло! Вот я запечатлел момент, в котором ничего не произошло».
Это, понятно, игра, но повторим уже процитированную здесь мысль Мишо: в загадочном мире, в котором мы живем, многое можно понять и описать только с помощью загадок да игр.
VIII. Во что играл Анри Мишо?
Мишо, как уже говорилось, стучал в тамтам (один или в присутствии посетителей), а потом купил себе пианино и часами импровизировал. К нему обратились с просьбой написать вступление к «Музыкальной энциклопедии». (Она вышла в издательстве «Fasquelle» в 1958 г.) Предисловие Мишо начинается так:
«Ребенок так долго играет со всем, что подвернется под руку, с песком, с водой, — вопрос, много ли в нем останется потом от этой способности к игре?
Взрослое зрелое млекопитающее не играет или почти не играет. Человек же — существо, которое развивается медленно, игра проникает в его жизнь постепенно, и если времени окажется достаточно, чтобы она заняла важное место, превратилась в способ жить не по общим правилам, то человек ищет и порой находит среди прочих взрослых занятий место по-новому устроенным играм.
…И есть такая вещь — музыка».
В этом же предисловии Мишо говорит о музыке так:
«Это — искусство воспевать божественное, и для этого не требуется ни веры в Бога, ни принадлежности к какой-нибудь религии, ни следования догмам, не требуется даже знать, действительно ли это именно гимн или просто стремление присоединить свой голос к общему „божественно“».
О взаимосвязи искусства и религии Мишо писал не раз. Много интересных наблюдений на эту тему в «Дикаре в Индии». Вот строчки из письма, написанного им в молодости из Эквадора Жану Полану: «Я вот уже несколько недель занят небольшим эссе о необходимости и практике святости — о взгляде на религию как на искусство, индивидуальное творчество, и еще о магии… обо всем этом я, кажется, кое-что узнал и собираюсь заняться этим плотнее» (1928 г.).
Много лет спустя писатель Андре Пьер де Мандиарг в номере «Эрнских Тетрадей», посвященном Мишо, напишет:
«Иногда прочтешь какую-нибудь его возвышенную строфу, какой-нибудь текст с интонацией притчи, — и остановишься в изумлении от этого писателя, единственного в наши дни, в применении к кому можно употребить слово „религия“ и не бояться, что это прозвучит смехотворно».[88]
Что представляли собой для Мишо религия, божественность, святость? В пятнадцать лет он читал средневековых мистиков и жития святых и мечтал уйти в монастырь. В двадцать три восхищался богоборцем-Лотреамоном. В тридцать ругал небожителей за то, что не выполнили просьбу, с которой он к ним обращался:
(«Любовь»)
В тридцать шесть констатировал:
Да, я верю в Бога! Но он, как видно, не в курсе!
(«Против!»)
В тридцать девять спрашивал: «Слушай, когда Ты придешь?» и сам себе отвечал:
(«Слушай, когда Ты придешь?»)
В пятьдесят восемь он напишет:
«Нечто невероятное, неосуществимое, о чем я мечтал с самого детства и был абсолютно уверен, что уж этого-то мне никогда не увидеть, нечто небывалое, недосягаемое, невозможно прекрасное, несравненное, запретное для меня — свершилось.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман португальского писателя Камилу Каштелу Бранку (1825—1890) «Падший ангел» (1865) ранее не переводился на русский язык, это первая попытка научного издания одного из наиболее известных произведений классика португальской литературы XIX в. В «Падшем ангеле», как и во многих романах К. Каштелу Бранку, элементы литературной игры совмещаются с ироническим изображением современной автору португальской действительности. Использование «романтической иронии» также позволяет К. Каштелу Бранку представить с неожиданной точки зрения ряд «бродячих сюжетов» европейской литературы.
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.
Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.
В очередном томе сочинений Томаса Пинчона (р. 1937) представлен впервые переведенный на русский его первый роман "V."(1963), ставший заметным явлением американской литературы XX века и удостоенный Фолкнеровской премии за лучший дебют. Эта книга написана писателем, мастерски владеющим различными стилями и увлекательно выстраивающим сюжет. Интрига"V." строится вокруг поисков загадочной женщины, имя которой начинается на букву V. Из Америки конца 1950-х годов ее следы ведут в предшествующие десятилетия и в различные страны, а ее поиски становятся исследованием смысла истории.
Умберто Эко (род. в 1932) — один из крупнейших писателей современной Италии. Знаменитый ученый-медиевист, специалист по массовой культуре, профессор Эко известен российскому читателю прежде всего как автор романа «Имя розы» (1980).«Маятник Фуко» — второй крупный роман писателя; изданный в 1988 году, он был переведен на многие языки и сразу же стал одним из центров притяжения мировой читательской аудитории. Блестящий пародийный анализ культурно-исторической сумятицы современного интеллигентного сознания, предупреждение об опасностях умственной неаккуратности, порождающей чудовищ, от которых лишь шаг к фашистскому «сперва — сознаю, а затем — и действую», делают книгу не только интеллектуально занимательной, но и, безусловно, актуальной.На русском языке в полном объеме «Маятник Фуко» издается впервые.