Порт погибших кораблей - [54]

Но мне не ответили. По-прежнему слышались другие голоса, стоны, крики о помощи. Меня так пугал этот гул, что захотелось убежать от него. Я повернулась, пытаясь найти карниз, который привел меня сюда. Но туман оказался таким густым, что я потеряла направление и не могла определить, откуда пришла.

Я наткнулась на каменную преграду, ее поверхность оказалась неровной, со множеством углублений и выступов, которые могли мне помочь подняться. Я так и сделала, и неожиданно моя голова вынырнула из тумана. Мгновенно стихли голоса, и я оказалась одна. Вокруг туман, но из него поднимаются вершины других таких же утесов.

Увидела я и людей, подобно мне вырвавшихся из тумана. На вершине одного утеса недалеко от меня сидела женщина, рядом лежал мужчина, положив голову ей на колени. На его голове и плечах были окровавленные повязки, и она крепко держала его, покачивая, словно любимого ребенка.

Я крикнула. Мне радостно было видеть других людей, и я почувствовала впервые, что принуждение несколько ослабевает. Женщина подняла голову и посмотрела на меня, и я увидела лицо, каких никогда раньше не встречала. Темная кожа только вокруг глаз и губ свободна от пушка, похожего на перья. Этот пушок покрывал ее руки и тело, которые видны из-под одежды. А одежда у нее рваная, подобна тончайшей вуали. Очевидно, когда-то она была богатой, хотя со временем изорвалась и потрепалась.

Она посмотрела на меня. Потом крикнула, но в этом крике я не разобрала ни слова. Подняв руку, женщина поманила меня.

Да, я бы с радостью пошла к ней, но если спущусь со своей вершины в туман, то не смогу ее найти. Она видно тоже поняла это. Осторожно опустила голову мужчины с колен и встала. Ее талия была обернута сверкающей тканью. Женщина сняла ее. Полоска ткани оказалась гораздо длиннее, чем я ожидала. Женщина встряхнула ее, потом наклонилась и привязала один конец к своей ноге. Другой конец взяла в руки и бросила в туман. Затем снова посмотрела на меня, и я поняла ее. Если смогу отыскать в тумане эту полоску ткани, она послужит мне проводником. Возможно, шансы невелики, но я готова была рискнуть. Оставаться на месте, дожидаясь, пока умру от голода и жажды или мною овладеет чужая воля, значит избрать самый трусливый и безнадежный путь.

Опускаться в густой туман было страшно. Перед спуском я повернулась лицом в нужном направлении и старалась его сохранить, хотя туман сбивал с толку. Дважды мне встречались какие-то тени, но я не стала искать с ними встречи. Впереди показалось какое-то смутное очертание, я направилась к нему и вскоре наткнулась на основание одного из утесов. Подняв руки, я принялась ощупью искать полоску ткани. И возблагодарила Поднимающего Ветер, когда нащупала ее. После этого было уже нетрудно подняться и оказаться рядом с женщиной и раненым. Глаза женщины казались неправдоподобно большими. Она рывком притянула к себе ткань.

Потом указала на раненого и снова издала звуки, напоминающие трель. Я решила, что она просит меня присмотреть за ним, но я мало что могла сделать. На повязках кровь уже подсохла. Они явно из одного народа: его кожа на руках и на раненом плече в таком же пушке.

Женщина снова показала на утес, который привел меня сюда и который темным пятном виднелся довольно далеко от нас. Глупо думать, что мы сможем добраться до него с человеком, потерявшим сознание. Должно быть, она и сама это поняла, потому что сделала рукой отрицательный жест.

Места на вершине едва хватало для нас. Я посмотрела в другом направлении на другие вершины, но они довольно далеко. Почти как знакомое море, по которому я проплавала большую часть жизни. Мы с ней вдвоем, если повезет, смогли бы добраться до ближайшей вершины. Но с беспомощным раненым на такое мы не можем решиться. Я думаю, она тоже это поняла. Голова с длинным пушком, заменявшим ей волосы, опустилась. Женщина снова принялась раскачивать раненого, издавая звуки, похожие на детскую колыбельную.

Но я не могла уйти и оставить ее. И хотя она мне не родич, и я ей ничем не обязана, оставить их на смерть я не могла. Должен же существовать какой-то выход. Я упряма; может, именно это упрямство помогло мне не подчиниться приказу и не подняться по лестнице, как мои товарищи. Мне это удалось, возможно, удастся и другое. Поэтому я продолжала обдумывать ситуацию.

На одной из вершин что-то шевельнулось. Но она далеко от нас, и в тусклом свете трудно разглядеть что-либо. Но вот поднялась какая-то фигура, и я решила, что это один из пойманных туманом тоже вырвался на временную свободу. Подняв руку, человек помахал нам. У него лучшее положение: недалеко от него другой холм, более высокий, и похоже последний в заполненной туманом низине. Вполне вероятно, что незнакомец вообще сможет вырваться отсюда. Но помощи от него нам ждать нечего: он слишком далеко.

Больше он махать не стал. Со своего места мне не видно, что он делает. Вот снова поднялась его рука, а в ней оружие, похожее на топор. Незнакомец с силой обрушил его на туман. И туман стал расступаться, а топор засветился.

То, что я видела, вполне могло быть галлюцинацией, но я уверена, что так все и происходит. Туман отступал от владельца топора, и холм быстро освобождался от своего туманного покрывала.