Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - [32]

Ювелиры Хэлльвиля благодарили небеса, храбрость русских и щедрость их императора. Несколько десятков награждённых за прорыв офицеров буквально засыпали их заказами. Каждому из них хотелось поскорее сменить латунную скороделку на настоящий орден, изготовленный профессионалами.

Деньги лились рекой так же и в карманы владельцев забегаловок разного уровня и домов, без которых не обходится ни один портовый город, причём местные красотки были на удивление дёшевы. Торговцы различными товарами тоже не могли нарадоваться на эскадру стоящую хоть и в нейтральных водах, но снабжавшуюся из их города и порта.

Вернувшись на "Пересвет" Василий на шканцах наткнулся на старшего офицера броненосца. Капитан второго ранга Дмитриев полузакрыв глаза и сжав кулаки самозабвенно… матерился. В полном одиночестве он складывал такие сочные матюки, что первые мгновения Сойманов просто заслушался.

– Что с вами, Аполлон Аполлнович? – спросил лейтенант слегка придя в себя от обалдения.

– А, это вы, Василий Михайлович, – Дмитриев слегка смутился, – представляете какой приказ нам передали: "Все корабли перекрасить в чёрный цвет, а трубы в жёлтый. И с чёрной… мать, каёмочкой." Совсем сдурело наше начальство. Я не нашего адмирала в виду имею, а тех кто ему такое сверху спускает. Вот не было печали. Заняться нам больше нечем! Так что можете обрадовать своих минёров и гальванёров – на малярные работы. Это же додуматься надо – в тропиках краситься в чёрный цвет. Я уж не говорю про то, какими красивыми мишенями мы будем для японцев. Так и хочется этих умников послать в… в общем, на вечно падающую башню полюбоваться.

Хмурый и злой Эссен, вернувшись с "Ретвизана" подтвердил приказ. И началось…

Матросы день за днём смешивали штатные, имеющиеся на каждом корабле белила с угольной пылью и сажей, получая чёрную краску, висели на беседках вдоль бортов и труб, размахивая кистями и вполголоса матерно поминали всех от мичманов, до государя.

За несколько дней корабли приобрели вид необходимый для достойной встречи с основными силами и отсутствия нареканий со стороны командующего эскадрой. Можно было заняться именно боевой подготовкой. И отдыхом. Да да, именно отдыхом. Только за несколько дней малярных работ, только на "Пересвете" пятнадцать человек было уложено в лазарет. Благо, что никто не умер. Тем более, что у команд в связи с покраской "украли" два дня обещанных для расслабления после всех перипетий последнего месяца.

А Эссен злился ещё и от того, что ему было категорически отказано в доставке десятидюймовой пушки с Балтики или Чёрного моря для замены повреждённого шальным малоколиберным снарядом ещё двадцать восьмого июля орудия.

– Я прекрасно понимаю вас, Николай Оттович, – сказал ему на борту "Ретвизана" Вирен, – я даже верю, что ваши молодцы смогут с помощью лома, домкрата и едрёной матери поменять орудие на якорной стоянке. Но в Адмиралтействе это никому не докажешь. Придётся смириться.

Скоро возникли неприятности с питанием. Нет, снабжать эскадру продуктами было несложно и недорого, со свежим мясом вообще не было проблем – на севере Мадагаскара разведение скота было основной отраслью сельского хозяйства. С крупами было хуже, но тоже терпимо, просто вместо гречневой каши готовили рисовую. Команды не очень жаловали рис, но зато макароны пришлись им по вкусу. А вот с овощами были серьёзные проблемы: капуста, лук, картофель, щавель и тому подобное на этом острове совершенно не выращивались, их привозили из Южной Африки в мизерных количествах и за сумасшедшие деньги. Хоть Вирен и распорядился регулярно выдавать экипажам ананасы и бананы, которые стоили здесь дешевле, чем репа в России, но из них щей было не сварить. Корни маниока были неважной заменой картофелю, хоть и стоили в пять – шесть раз дешевле.

Ржаную муку и чёрные сухари берегли как лакомство, чаще пекли пшеничный хлеб или выдавали галеты.

В общем питание было хоть и полноценным, но однообразным. И иногда приходилось всё таки покупать южноафриканские овощи за цену от которой у ревизоров кораблей волосы поднимались дыбом.

Однако появилась возможность по настоящему разнообразить приевшееся меню из солонины свежей рыбой. Практически каждый корабль нашёл в своём экипаже достаточно бывших рыбаков. Катера и шлюпки регулярно выходили в море на рыбный промысел, и, как правило, небезуспешно. Индийский океан щедро наполнял рыбацкие сети. Правда корабельным докторам приходилось тщательно следить за составом улова – здесь вам не Россия, многие рыбы были ядовитыми. Приходилось выбирать только тех, которые были известны наверняка. Яркая раскраска рыбины например, однозначно свидетельствовала о том, что такую класть в котёл – себе дороже.

Но рыбный суп и жареная рыба, по которым так соскучились моряки (Странно, да? Но факт.) стали довольно часто появляться в рационе экипажей, да ещё без расхода для казны.

Чтобы экипажи не потеряли бодрости от безделья и лучше подготовились к предстоящему сражению ежедневно проводились занятия по специальностям: стволиковые стрельбы у артиллеристов были практически каждодневным занятием, сигнальщиков постоянно натаскивали на знание силуэтов вражеских и своих кораблей, возились у своих дальномеров Барра и Струдда и микрометров дальномерщики, ну и так далее. Скучать и лодырничать не приходилось