Порождение мрака - [18]

Взглянув на Шёлк, Конрад неожиданно понял, кем она была когда-то: человеком.

А еще он понял, что наступил момент, которого он так долго ждал. Настало время пробуждения.

Конрад пошел в сторону, Шёлк последовала за ним. Над рекой возвышался небольшой утес, и Конрад направился туда. Остановившись, он увидел, что дева занесла нож, замер – но нож полетел в поваленное дерево, лежавшее рядом с ним. Вонзившись в ствол, нож завибрировал. Начала всходить Маннслиб, бросая из-за горизонта серебристый свет и освещая все вокруг гораздо ярче, чем мрачная Моррслиб. Где-то внизу, в долине, тихо шумела река. Краем глаза Конрад заметил, что на ее берегу что-то поблескивает. Это в лунном свете блестел металл.

Теперь он знал, что ему делать.

Тесно прижавшись к нему, дева заглянула ему в глаза. Он ненавидел ее, ненавидел люто, но сейчас он вспомнил о том, что подумал, когда впервые увидел ее и Атлас: что женщин прекраснее он не видел ни разу в жизни.

До сих пор Конрад не думал о ее теле; однако этой ночью он решил отдать последнюю дань существу, которое когда-то было человеком и давно забыло, что значит быть женщиной.

Тело танцовщицы, к удивлению Конрада, оказалось теплым и нежным. Он старался не замечать, что оно выпачкано в крови, не замечать ее дикого взгляда, раздвоенного языка и хвоста. Он опустился на землю, позволив ей лечь сверху, словно продолжая исполнять свою роль подчиненного.

Она перестала быть животным, а он им стал. Когда она закричала, это не был леденящий душу крик мутанта, это был крик женщины в момент наивысшего наслаждения. А он только зарычал, хрипло и примитивно, как животное.

Так начиналась любая жизнь, и Конрада, и самой Шёлк до того, как Хаос исказил ее тело, украл и извратил ее душу.

Конрад потянулся, протянул руку за спину девушки и впервые позволил ей припасть губами к его губам.

Они тоже были теплыми и нежными. Они поцеловались – и это был поцелуй смерти.

Шёлк издала тихий вздох, когда клинок вошел ей в спину и пронзил сердце. Их глаза встретились в последний раз – в глазах девушки стояли слезы. Откинувшись назад, она улыбнулась и умерла так быстро, словно была человеком.

Осторожно уложив ее на землю, Конрад встал. Вытащив нож, взглянул на берег реки, стараясь разглядеть то, что заметил несколько минут назад, – блеск доспехов.

Бронзовых доспехов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сжимая в руке нож, Конрад помчался вниз, во тьму. Ему наконец-то удалось вырваться из плена, и теперь он преследовал таинственного бронзового рыцаря.

Вот почему он пробыл у Кастринга так долго – он почти видел, что с ним что-то случится, только не знал, что именно, поскольку до этого события было слишком далеко.

Закованный в доспехи всадник скрылся из виду, но это не означало, что он исчез, просто в этом месте было темно и густо росли деревья.

Он убил Шёлк, она умерла в тот миг, когда почувствовала, что снова становится человеком.

Конрад сожалел лишь об одном; что не успел убить Кастринга. Но у него уже не было времени возвращаться в лагерь и мстить. Едва заметив бронзового рыцаря, он забыл обо всем и бросился за ним. Он должен его догнать, прежде чем вновь потеряет его след.

Конрад спотыкался, скользил, падал и натыкался на деревья, но, не обращая внимания на боль, продолжал бежать, чтобы в следующий миг снова кубарем покатиться по земле, зацепившись за ветку. Вылетев очертя голову на вершину холма, он снова споткнулся и полетел по скользкому склону.

Его спасла река – с громким плеском он упал в воду, совсем рядом с острым камнем. Вынырнув, Конрад попил ледяной воды, затем подплыл к каменистому берегу.

Присев передохнуть, он принялся рассматривать свои синяки, ссадины и царапины. Кинжал он не потерял, как и в тот день, когда спасался от монстров, напавших на деревню. Кинжал был его единственным оружием.

Но как он может сражаться с бронзовым рыцарем, если остался совершенно голый и с одним кинжалом? Впрочем, его это почему-то не волновало. Сначала нужно найти этого загадочного всадника. Но тут Конрад услышал шум погони.

Монстры бежали, вопя и завывая, рыча и издавая воинственные кличи, пронзающие ночную тишину, как кинжалы, которые станут пронзать его тело, если он снова попадет в плен.

Конрад оглянулся по сторонам и вдруг заметил, как слева что-то блеснуло.

Он бросился в ту сторону, стараясь бежать вдоль реки. Рядом бурлила вода, он с ходу перескакивал через лежащие на берегу ветки, опережая своих преследователей всего на несколько минут. Они будут спускаться к реке гораздо осторожнее, чем он; скорее всего, они разделятся, и другой отряд попробует найти путь в обход, чтобы не дать ему выбраться из долины. Но прежде чем его загонят в ловушку, он должен найти бронзового всадника.

Конрад бежал сквозь ночную тьму, судорожно вдыхая холодный воздух и слушая, как шумит река. За его спиной уже чувствовался мерзкий запах тварей – а он видел, видел…

Внутреннее чутье не говорило ему, что впереди опасность; в данную минуту ему ничто не угрожает. Если только оно снова его не обманывает…

Конрад нырнул за ближайший ствол, и впереди, совсем рядом, в лунном свете блеснул металл. Конрад осторожно выглянул. В ста ярдах от него стояла лошадь, сплошь закованная в бронзовые доспехи. Но самого рыцаря видно не было.