Порошок в зеркалах - [48]
— Мне пора, Дита. Завтра у меня ночное дежурство, и мне нужно выспаться.
Афродита отпустила голову и вздохнула.
— Со стеной приятнее разговаривать, чем с тобой, — сказала она. — Давай я представлю, что ты — стена, и скажу то, что хочу сказать.
— У тебя есть пять минут.
— Я не спала с Ником. Точнее, спала, но не так часто, как ты думаешь. Мы общались, это правда. Но ты все не так понял. И для меня очень важно, чтобы ты понял меня правильно.
Кейт вышла из комнаты и, заперев дверь на ключ, пошла по коридору в направлении выхода из здания. Вивиан поморщился и неодобрительно покачал головой.
— Не будем выяснять отношения на людях, Дита. Я довезу тебя до дома. Поговорим по дороге.
— Ты должен понимать, что этот человек для меня много значил. Я не могла просто так убедить себя, что меня с ним ничего не связывало. Кроме того, ты ведь не думаешь, что я общаюсь только с тобой? У меня широкий круг знакомых.
— Но это не бывшие любовники, за которых ты собиралась замуж, и от которых была беременна.
— С доброй половиной из них я сплю чаще, чем спала с Ником. И у тебя тоже есть целая куча женщин, с которыми ты спишь чаще, чем со мной.
Афродита села на барный стул и посмотрела на Вивиана, который нарезал фрукты для салата. Он тоже поднял голову и поймал ее взгляд.
— Мы с тобой обсуждаем в постели моих любовниц и твоих любовников, не забывая упоминать самые непристойные подробности. А ты помнишь, когда мы в последний раз говорили о нас? — Вивиан выделил последнее слово. — Когда мы обсуждали наши отношения?
— Наши отношения?
— Да, наши отношения. Или ты думаешь, что нам нечего обсуждать? Судя по событиям последних дней, нам есть, что обсудить. Или же было, что обсудить. Я до сих пор не уверен, стоит ли мне говорить об этом в прошедшем времени или в настоящем.
Афродита несколько секунд смотрела на то, как Вивиан аккуратно перемешивает нарезанные фрукты в большой тарелке и достает из холодильника йогурт.
— Я думала, что ты не хочешь это обсуждать. Я не заговаривала с тобой о чувствах потому, что… мне казалось, что тебе будет неприятен этот разговор.
— У тебя короткая память, Дита. Я всегда это знал.
— А у тебя слишком хорошая память. Ты никак не можешь забыть Беатрис. Несмотря на то, что прошла куча времени, изменился ты, изменились люди вокруг, и изменилась твоя жизнь. Что бы я ни делала, она будет портить тебе жизнь. Хорошо, что ты не называешь меня ее именем в постели.
Вивиан повернулся к ней.
— Ну что, так мы теперь квиты? У меня есть Беатрис, которую я не могу забыть. У тебя есть Ник, которого ты не можешь забыть. Вот только — какая незадача! — ты лгала мне четыре года, а я рассказал тебе о ней в первую же ночь, которую мы провели вместе. Потому что хотел, чтобы между нами не было тайн. Как я могу тебе верить, Дита? Даже если бы я хотел это забыть, у меня не получится это сделать.
— Вот поэтому я и говорю, что разговоры об отношениях бессмысленны. Ты до безумия боишься и самому себе признаться, что ты чувствуешь к женщине что-то, кроме физического влечения! Что можно сказать об откровенном разговоре с женщиной, с которой ты живешь?
— Ты хотела собрать вещи, Дита. Оставь меня одного.
Афродита пару секунд стояла в дверях, наблюдая за Вивианом. Он открыл бутылку вина и достал из шкафа бокал.
— На голодный желудок пить вредно, — сказала она негромко.
— Ты уже собрала вещи, и я могу заказать тебе такси?
— Ты идиот, Вивиан.
— Похоже, что так.
Она обреченно покачала головой.
— Пожалуй, я должна была уйти с последней пары пораньше и забрать вещи тогда, когда тебя не было дома.
Вивиан вернул бокал с вином на стол и замер, глядя в направлении кухонного окна.
— Скажи мне, что это неправда, Дита.
— О чем ты?
— Вся эта история с Ником Тейлором. Я тысячу раз прокрутил ее в голове, но до сих пор отказываюсь в это верить. Ты не могла со мной так поступить. — Он повернулся к ней. — Ты ведь знаешь, что ты для меня дороже всего на свете. Да, может быть, я редко тебе об этом говорю, но ведь ты это чувствуешь. Может, я невыносим, много работаю, тебе приходится за мной ухаживать, как за маленьким ребенком, забирать у меня опиумный пластырь, говорить, чтобы я не читал в кровати, потому что там неяркая лампа, но ведь… я не могу быть другим. Может, это плохо, может, ты заслужила другого мужчину, ты достойна лучшего…
— Секунду назад ты говорил, что не хочешь, чтобы я тебе лгала. А теперь сам просишь меня это сделать?!
— Неужели тебе так сложно это сказать? Я ведь всегда тебе верил, так? Ты могла рассказывать мне самые неправдоподобные вещи на свете, но знала, что я буду в это верить. Если ты сейчас повернешься, соберешь вещи и уйдешь, я… не знаю. Я не могу без тебя, Дита. Я люблю тебя, неужели ты не понимаешь?!
Афродита подошла к нему вплотную и заглянула ему в глаза.
— Что? — спросила она коротко.
— Ты не слышала? Я сказал, что я люблю тебя.
— Это правда?
— Нет, это неправда. Я говорю это для того, чтобы ты осталась, потому что мне холодно спать в одиночестве.
— Господи, Вивиан. Сделай мне одолжение — заткнись.
Он обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Афродита задохнулась от неожиданности, ответила на поцелуй, но через пару секунд отстранилась и удивленно посмотрела на него.
