Порох. От алхимии до артиллерии: История вещества, которое изменило мир - [12]

Взрыв порохового заряда развивал давление, сокрушительная сила которого была направлена не только на ядро, но также и на стенки, и в заднюю часть ствола. Постоянно существовала угроза, что пушка будет разорвана на куски. В сущности, она была бомбой с контролируемым взрывом. Единственным материалом, который мог противостоять неслыханному доселе давлению и жару, был металл. В XIV столетии это все еще был редкий, дорогой, трудный в обработке материал. Артиллеристы очень хорошо знали, что из-за слабости казенной части (массивного основания канала ствола), слишком большой порции пороха или застрявшего в стволе ядра давление может превысить критическую точку, и тогда прогремит взрыв. Пламя и разлетающиеся зазубренные куски металла — вот что грозило тогда канониру.

К тому времени, когда Эдуард III взошел на престол, артиллерия начала набирать популярность в различных областях Европы. Итальянцы, осведомленные о последних технических новинках благодаря обширным торговым контактам, освоили порох вскоре после 1300 года. В феврале 1326-го флорентийская сеньория поручила городским чиновникам для обороны города обзавестись canones de metallo и боеприпасами. В том же году чиновник английского Канцлерского суда по имени Уолтер де Мильмет включил первое в Европе изображение пушки в трактат, который он назвал «О величии, мудрости и благоразумии королей». Миниатюра, которая не комментируется в тексте, изображает сосуд в форме кувшина на деревянных козлах, высовывающуюся из него большую стрелу и человека в доспехах, осторожно поджигающего запал.

В 30-е годы XIV столетия новое оружие стало быстро распространяться по Европе. К началу следующего десятилетия в арсеналах от Лондона до Руана и Сиены имелся тот или иной вид пушек. Слабое развитие металлургии и недостаток пороха позволяли изготавливать только маленькие орудия. Они использовались главным образом для обороны городских стен, хотя под 1331 годом мы находим упоминание о том, что при штурме города Чивидале на холмах Фриули к северу от Триеста, предпринятом двумя германскими рыцарями, была задействована какая-то разновидность пороховых пушек.

У французского десанта, который в 1338 году взял штурмом и сжег город Саутгемптон на английском побережье, было некое пороховое орудие и сорок восемь болтов к нему. Поскольку боезапас французов составлял всего три фунта пороха, они, должно быть, в большей степени хотели продемонстрировать свое новое оружие, чем причинить с его помощью какой-либо серьезный ущерб.

Эдуард III принял модную новинку с энтузиазмом. Старшины лондонских цехов в 1339 году гордились полудюжиной своих латунных gonnes, порохом и свинцовыми ядрами для них. За два года до Креси король выписал из-за Ла-Манша Петера ван Вюллере, специалиста по строительству рибодекенов, чтобы надзирать за строительством английской артиллерии. В помощь ван Вюллере король нанял еще нескольких artillers и gonners. Среди припасов, которыми снабжались войска Эдуарда во время рейдов во Франции, было 912 фунтов селитры и 846 фунтов серы для приготовления пороха. Возможно, ван Вюллере надзирал за артиллерией и при Креси. Ставка в игре, для которой Эдуард готовил свое ультрасовременное оружие, была высока. Поражение могло привести к пленению или гибели монарха и радикально изменить судьбу Англии. Учитывая, что Черный принц тоже находился на поле боя, французы могли пресечь династию одним ударом. Тысячи генуэзских наемников наступали сейчас вверх по склону холма. Их задача заключалась в том, чтобы подойти на расстояние выстрела — сотня ярдов или около того — и выпустить стрелы своих арбалетов в ряды англичан, проредив их перед грядущей атакой французских рыцарей. Судьба королевства зависела от результата этой атаки.

Война — это психологическая драма в той же степени, что и противостояние физических сил. Цель битвы — потрясти, раздробить сплоченность рядов врага, остановить каждого отдельного солдата, посеять страх, подорвать моральный дух, подавить волю. Грубая сила — только один из способов добиться этого. Устрашить, продемонстрировав мощь или напугав внезапным грохотом, — еще один.

Звук барабана, трубы, волынки всегда сопровождал войны. Битва не обходилась без боевых кличей. Арбалетчики при Креси трижды громко восклицали, пока сближались на расстояние выстрела. Англичане отвечали на каждый из этих кличей молчанием. Они просто ждали.

Мы не знаем точно, в какой момент Эдуард решил открыть огонь из пушек. Один источник рассказывает, что англичане «повергли в ужас противника выстрелами из пяти или шести орудий, поскольку в первый раз тот видел такие громовые машины». Другой утверждает, что англичане стреляли, «чтобы напугать генуэзцев». Третий сообщает, что они «метали железные снаряды посредством огня. Это производило звук, подобный грому». На фоне этого грома воинственные возгласы атакующих казались совсем немощными.

Орудия Эдуарда выбрасывали большие языки пламени и клубы белого дыма — впечатляющее и невиданное зрелище для французских рыцарей и их союзников. Еще больше поражал и оглушал их мощный грохот взрывов. Если уж, как сообщает один хронист, этот грохот пугал лошадей, то люди, конечно, должны были потерять дар речи. Это был гром небесный, низведенный на землю, сам звук превращался в оружие. Подобно раскату грома во время близкой грозы, пушечный выстрел на близком расстоянии ощущался не только ушами, но и всем нутром, костями, нервами. Это не был просто звук — внезапное расширение воздуха наносило удар в буквальном смысле слова.