Порог дома твоего - [12]

— Пограничник я, можно сказать, ночной, — шутит Кашманов, — обычно выхожу на участок, когда темным-темно… Поначалу трудно было, потом привык, втянулся, будто так и надо. И ночь уже вроде как не ночь. Дадут выходной — до утра не заснешь. Ночи тут особенные, темнища — в двух шагах человека не видно. Вдобавок места низкие: болота да кустарники… Но получается вроде бы надежно. Настоящих нарушителей, правда, ловить мне пока не доводилось, а вот тех, что посылают с учебной целью, засекал.

— Его уже столько раз поощряли! — сообщает капитан Олейняк, дополняя не слишком разговорчивого сержанта. — Лучше всех руководит пограничными нарядами. Специалист второго класса. Готовится сдать экзамен на первый. Кроме того, своего помощника, ефрейтора Василенко, на классность обучает, теорию с ним штурмует…

4

Ночь на границе прошла спокойно, ничего не случилось. На рассвете Олейняк выслал дозорных проверить контрольно-следовую полосу. Сам же засобирался в тыл, к своим добровольным помощникам.

— Конечно, понимаю, — говорит Олейняк, выходя на крыльцо, — вам хочется увидеть заставу, так сказать, в чрезвычайной ситуации. — Он помолчал, удерживая на лице лукавую улыбку. — Скажем, наряд, осматривая КСП, вдруг замечает след лазутчика. Я поднимаю заставу «В ружье», выбрасываю на линию границы прикрытие, ставлю задачу поисковой группе и добровольной народной дружине, докладываю в штаб отряда… И пошло… Короче говоря, у вас на глазах развертывается настоящая пограничная операция. Однако нас больше всего устраивает отсутствие всяких происшествий. Главное в нашей службе — труд. Ежечасный, каждодневный, лишенный внешнего эффекта. Труд, требующий отдачи всех сил. Не только физических, но и духовных. Каких больше — определить невозможно.

Олейняк с минуту помолчал, вспоминая что-то, видимо уже далекое, и, слегка щурясь под лучами всходившего солнца, продолжал:

— Я ведь за свои девять пограничных лет повидал всякое. Где только и не служил! Начинал в Заполярье. А дальше — Средняя Азия, Закавказье, Карпаты… География довольно обширная. И повсюду жизнь моя и моих солдат состояла из ратных, трудовых будней, внешне так схожих… Те же ночные бдения, бесконечные хождения по одним и тем же тропам, скрупулезное исследование местности. Человеку постороннему, не пограничнику, это может показаться ужасно однообразным и скучным, но мы, представьте себе, не скучали. Каждый выход на границу становился очередным испытанием. И если иной раз что-то не получилось, в чем-то сплоховал — в душе такое недовольство самим собой разыгрывалось, что потом, в следующий раз, откуда только и ловкость, и черт знает какие силы брались!

Помню, стажировался в Талышских горах. Однажды ночью меня, курсанта, начальник заставы послал проверить, как несут службу наряды. Ночи в горных ущельях знаете какие темнющие? А что там за тропы? Узенькие, крутые, скользкие, камень на камне. И — то вверх, то вниз… Напарником со мной пошел повар — он хоть и знал участок лучше меня, новичка на этой заставе, но по ночам на границу ходил редко. Вот мы и отправились. Видимость — нулевая. Шагаешь все время на ощупь. Камни. Скользко. И то он сорвется с тропы, то я. Вскочишь, разотрешь ладонью ушибленное место и топаешь дальше. Пока весь участок обошли — синяков понаставили. Конечно, меня заело: все ходят, и ничего, а я что — хуже всех, что ли? Малость отдохнул и снова на границу, теперь уже днем. Потом еще и еще. И до того здорово участок изучил, что мог уже с завязанными глазами с фланга на фланг пройти. Вот как на границе бывает. Чем не романтика!

За недалекой рощицей, высветленной робкими утренними лучами, послышался шум «газика». Капитан быстро обернулся и обрадованно сказал:

— Возвращаются с проверки КСП… Значит, все в порядке… Так и должно быть. — Он вдруг пристально посмотрел на меня и с какой-то затаенной в глазах грустью улыбнулся: — А знаете, происшествие у нас все же случилось. Я ведь до самого утра домой не уходил: высылал и встречал наряды, проверял службу. На рассвете решил малость прикорнуть. И только примостился на диване, только глаза сомкнул, сразу вроде бы подходит ко мне наш дежурный и осторожно толкает рукой в плечо: «Товарищ капитан, а товарищ капитан!» Я, понятное дело, моментально вскочил, спрашиваю: «Что случилось?» — «Вам, — докладывает он, — звонят с границы, старший наряда». — «По какому вопросу звонит?» — «Да он вам все сам скажет». Ну, я мигом к аппарату, слышу в трубке: «Товарищ капитан, только что задержали нарушителя. Из-за Буга шел». Уточняю, что за нарушитель. «Странный какой-то, товарищ капитан… Такие мне еще не попадались. Дело в том, что нас он не то, что не избегал, но даже сам искал. Когда его окликнули — навстречу бросился, чуть ли не обнимать стал». Велю старшему толково доложить, кого же он все-таки задержал. И что же, вы думаете, слышу? «Задержанный очень похож на вас, товарищ капитан. Точная копия». — «Фамилию спросили?» — «Да фамилия у него тоже ваша». — «А имя?» — «Зовут его Гавтон. Идет откуда-то издалека, и очень давно идет, еще с войны». — «Так это же мой отец!» — закричал я и проснулся, а самого аж в жар бросило. Вот ведь какие у меня сны бывают…