Порочный треугольник - [65]

Устало потерев лицо холодными руками, она медленно осмотрела свою одежду, поправила распущенные волосы и встала на ноги. Даже слабый жёлтый свет лампы в коридоре резал глаза после мрачной комнаты. Как раз в тот момент, когда девушка подошла к лестнице, наверху послышались весёлые голоса. По ступенькам быстро спускались Киран и Саша. Увидев бледную, как смерть подругу, оба сразу посерьёзнели, кинулись к ней.

— Что с тобой? — чуть не прокричал в самое ухо спутник, подхватывая Еву на руки, почувствовав, что ноги её подкашиваются. — Тебе плохо?

— Я хочу домой, — прошептала она, отчаянно борясь с серой пеленой, неумолимо застилающей сознание.

Взволнованный Киран в последний раз предложил вызвать скорую, но, получив очередной отказ, растерянно нахмурился.

— Я отвезу её домой, не переживай, — с печальной улыбкой подбодрил его Саша, садясь в машину. Парень в ответ неуверенно кивнул и тяжело вздохнул, провожая взглядом отъезжающий автомобиль.

Солнце уже поднялось над крышами невысоких домов, залило радостным тёплым светом дорогу, Ева молча смотрела вдаль пустым взглядом, поджав ноги на тёплом сидении.

— Как ты? — тихо спросил друг. — Что случилось?

— Ничего, — она отвернулась и уставилась в окно.

— Ты заходила к нему в комнату? Что-то нашла? — в его голосе глухо звякнула бессильная злоба.

— Нет.

— А что тогда?

— Мне просто стало нехорошо. Вы не нашли тетрадь? — девушка попробовала перевести тему.

— Нет, — вздохнул юноша, — Киран пообещал поискать ещё и спросить у брата.

— Хорошо.

Оба замолчали, стараясь разобраться в собственных мыслях. Тишина была напряженной, но никто не мог осмелиться прервать её, пока автомобиль не подъехал к дому Евы.

— Спасибо, — шепнула она тихо и, не дожидаясь ответа, выскочила из машины. Уже на пороге она обернулась и, собрав все силы, понимая, что просто нечестно поступает с другом, добродушно улыбнулась и махнула рукой в знак прощания.

Дверь была незаперта, значит, её ещё не ищут. Девушка тихо пробралась в дом, разулась, проскользнула в свою комнату и, заперев дверь, прямо в одежде завалилась на скомканную кровать.

Саша проводил непонимающим взглядом подругу. Последняя её улыбка была настолько лживой, что сердце защемила невольная обида, он просто не мог понять, что произошло с ней за те пятнадцать минут, что они с Кираном беззаботно болтали, перерывая записи старого доктора. Корил и ругал себя за то, что так увлёкся бессмысленным разговором с человеком, которого и не знал толком, что оставил спутницу одну, не просто в чужом доме — а в жилище изверга, сломавшего её жизнь! Да где вообще была его бдительность и понимание? Любимая девушка рыдала у друга на плече, а через полчаса он уже всё забыл, поверил её милой улыбке, решил, что и впрямь всё стало хорошо?! Саша не мог оправдаться перед собственной совестью, но какой-то тихий внутренний голос упорно сопротивлялся самокритике. Ведь поначалу юноша действительно решил, что в резком изменении настроения Евы есть вина Троя, но в момент, когда они с Кираном спускались со второго этажа, того уже давно не было дома. Так от чего подруга вдруг побледнела и едва не потеряла сознание? Он бессильно вздохнул и упёрся лбом в руль, стараясь взять себя в руки. Нужно было ехать на работу — выходной всё равно не дали. Решив, что вечером он сразу приедет к любимой, Саша ещё раз глянул с непонятной надеждой на её дом и завёл машину.

Ева лежала на постели с широко открытыми глазами, тело требовало отдыха, но она не хотела засыпать — просто боялась встречи с волком. Не так, как когда-то давным-давно пугалась этого в детстве, нет — сейчас она, наверное, не смогла бы взглянуть в невыносимо нежные тёмные глаза из-за жуткого стыда. Ведь Тимор видел всё, она была уверенна. Что он скажет? Конечно, не возненавидит, но из-за своей любви, ни за что не допустит, чтобы его создательница пошла завтра за злополучной тетрадью. Да он предпочтёт убить весь мир и умереть самому, только бы она не встретила снова ненавистного человека из прошлой жизни. Нет, засыпать нельзя. Она заберёт рукопись и допишет книгу. Но в первую очередь — перечеркнёт все чувства Тимора к себе, выпустит из темницы Тэнебрэ и опишет их счастливое будущее во взаимной любви. Потому что после завтрашнего утра, она не сможет заговорить со своим возлюбленным уже никогда. На это просто не хватит смелости и совести.

Провести день так, чтобы не думать о грядущем, было тяжело, но девушка решила, что если будет представлять это, то просто сойдёт с ума. Почти бессонная ночь сделала настроение каким-то нервно-весёлым и она, немного пугая родителей, всё утро натянуто улыбалась и с бестолковой усмешкой отвечала на все вопросы о своём самочувствии, что всё в порядке. На радость, был понедельник, и отец ушёл на работу, мать ей тоже удалось уговорить сходить в клинику, записаться на приём к доктору Яну лично. Оставшись в одиночестве, Ева уселась за свои записи и, вспомнив о вчерашней мысли, достала с полки книгу значений иностранных имён.

— Тааак, — протянула она вслух, перелистывая страницы справочника, — Амори… означает «любящий», — девушка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Снова зашелестела страницами. — Катрин… Сокращенное от Екатерина — непорочная. И вправду подходит, — она снова вздохнула, вспоминая, как описывала друзей, создавая их образы в своём выдуманном мирке. Катрин она сделала монахиней с добрым сердцем и весёлым характером, потому что Карина, не смотря на некоторые свои необдуманные поступки, всегда казалась Еве светлым человеком с чистой душой. Она радовалась жизни, была отзывчива и добра, особенно к своим друзьям. Амори… в книге он был простым честным парнем, который тайно трепетно любил кого-то. Но кого? Писательница не успела сказать этого, думала раскрыть в самом конце. А сейчас никак не могла вспомнить, кто же это должен был быть.