Порочный треугольник - [56]

— Милая, — тихий хрипловатый голос мужчины разорвал звенящую тишину, — я люблю тебя, — произнёс он с нескрываемой болью, — но я не могу допустить, чтобы из-за меня, ты жила лишь во снах, забыв о собственном мире.

— Я не хочу жить без тебя, — проронила Ева, всё так же заворожено глядя ему в глаза.

Тимор понял, что этот разговор не может закончиться хорошо ни для кого из них, он, изо всех сил стараясь подавить непривычный болезненный ком перекрывший дыхание, прижал дрожащую девушку к себе и прошептал ей в самое ухо:

— Я буду с тобой, любимая. Буду столько, сколько смогу. Столько, сколько ты пожелаешь.

— Будь со мной вечно, — послышался тихий ответ. Мужчина посмотрел в блестящие слезами надежды и радости зелёные глаза, нежно улыбнулся и прикоснулся к горячим губам своими, слегка щекоча их мерным тяжёлым дыханием. Сейчас Ева здесь — с ним, любимая и любящая, желанная и желающая. Так почему не забыть обо всём и не слиться с ней в трепетном поцелуе, оставив все разговоры и тревоги на потом. Но поцелуй не успел разгореться. Едва его губы коснулись мягкой девичьей кожи, как внезапная боль пронизала всё тело, яркой острой вспышкой затмевая сознание.

Ева не сразу поняла, что происходит, когда Тимор сдавленно застонал и согнулся, чуть оттолкнув её и болезненно прижимая руки к груди. Когда он поднял на неё ослеплённые страданием глаза, девушка увидела, как сквозь пальцы его обильно сочатся кровавые струйки. В момент все горячие и страстные чувства отхлынули, накрываемые волной ужаса, она кинулась к любимому, но от собственного резкого движения вдруг проснулась и села в кровати, часто дыша и растерянно оглядывая свою комнату, освещенную слабым сиянием ночника. Голова гудела и трещала, мысли носились безостановочно, не давая понять, что же произошло секунду назад. Вдруг из кишащего моря беспорядочных мыслей вырвалась одна: «Тимор! Он умирает!» — тут же цепочка привела её панические размышления к книге. «Конечно, этот изверг убивает его сейчас!». Тело била холодная дрожь, сердце бешено колотилось… «Что делать?» — ещё одна безответная мысль. Девушка понимала, что паника сейчас ничего не решит и никак не поможет, нужно было взять себя в руки. Она быстро, глубоко вдохнула и начала медленно выдыхать, стараясь привести мысли в порядок. Взгляд сам скользнул на часы — три часа. «Во сколько же я уснула?» — пришёл в голову первый успокоившийся вопрос. Глаза заскользили дальше и остановились на раскрытой тетради, валяющейся на полу рядом с кроватью, видимо, она упала, когда Ева задремала. На желтоватой бумаге верхней страницы выделялось, обведенное красным имя — Амори. Девушка напряженно прищурилась, подняла тетрадь, пробежалась сбивчивым взглядом по строкам. В памяти всплыли слова Тимора: «… Ты дала им имена, даже не задумываясь, не ища смысла в словарях, и так угадала их главные черты…», появилась следующая спокойная мысль: «Нужно обязательно посмотреть, что же они означают». Это помогло немного отвлечься и заново, без паники взяться за размышления. Ещё один короткий взгляд на тетрадные листы, тёплый дружеский голос в памяти: «…Звони в любое время. Поняла?» — другого выбора она сейчас не видела, оставалось только уповать на помощь друга.

23. Перед рассветом

— Я слушаю, — раздался сонный голос из телефонной трубки. Ева закусила губу, не зная даже что сказать другу, разбуженному в половине четвертого утра звонком с неизвестного номера — на этот раз первым ей попался мамин телефон, по счастливой случайности, та забыла его на кухне. Пока она придумывала оправдание, динамик снова зашуршал:

— Если это ты, Ева, то говори, не бойся, — короткий вздох, — а если вы не туда попали, то шли бы вы…

— Это я, — пискнула девушка, чувствуя, как стыд заливает румянцем всё лицо и кончики ушей вот-вот начнут полыхать. — Прости, пожалуйста.

— Ева? — голос в трубке сразу оживился. — Что случилось?

— Я… Мне очень нужна твоя помощь, — она не знала, как начать, мысленно корила себя и ругала, как могла, за то, что не продумала это заранее. Но Саша, догадавшийся о её смятении, коротко произнёс:

— Сейчас одеваюсь и выезжаю.

На секунду повисла тишина, разрушаемая только тихим шипением динамика, наконец, Ева немного опомнилась:

— Как ты поедешь? Ведь ночь на дворе, — протянула она растерянно.

— Я на машине, — ответил уверенный, уже окончательно проснувшийся голос.

— На машине? — девушка тут же вспомнила вечерний разговор за чаем, Саша ведь рассказывал, что уже полгода как сдал на права и обзавёлся автомобилем. Тогда она была слишком увлечена своими мыслями, чтобы обратить внимание. — Постой! — вдруг чуть не вскрикнула она, когда противный гудок телефона прервал её размышления, возвещая о том, что батарея вот-вот разрядится.

— Да? — отозвался голос друга.

— Только к дому не подъезжай! — наконец заговорщица сама очнулась от какого-то сонного мысленного оцепенения. — Я постараюсь сбежать незаметно, жди меня у аптеки на углу.

— Хорошо.

Палец уже лёг на кнопку отбоя, но из серебристой трубки снова послышался неуверенный голос:

— Ева…

Она поднесла телефон обратно к уху.

— Да?

— Ты расскажешь мне правду? — тихо спросил Саша.