Порочная невеста - [85]

Я прикрыла глаза, не в силах ответить, и, как только дверь захлопнулась, упала на колени перед кроватью. Пронзительный глубокий холод разлился в груди, сковывая тело, превращая меня в ледяную статую. Я плакала навзрыд, пока силы не покинули меня.

– Тебе больно? – Незнакомый мелодичный голос заставил меня вздрогнуть. Я подняла лицо и сквозь пелену слез увидела стоявшую рядом умершую мать Бруно. Злобный отвратительный призрак мерцал в полумраке, заставляя свечи мигать, а огонь на фитиле трепыхаться от ветра.

– Ты… как тебе удалось? – проговорила я, но тут же все поняла. Ну конечно, Чейз устанавливал обереги на правах хозяина дома. И сейчас, когда он… почти умер, защита ослабла, впуская привидение в дом.

– Больно терять близких?

– Очень, – не стала отрицать я. – Именно поэтому ты отняла жизнь у матери Кэтрин, мстишь за то, что муж нашел другую женщину. Но ведь столько лет уже прошло, почему ты не можешь успокоиться и отпустить ребенка с миром?

– У меня тоже был ребенок.

– Бруно жив и здоров, – с вызовом проговорила я. – Хотя ты и его пыталась убить.

Внезапно женщина изменилась, лицо ее исказилось, она зашипела и схватила меня за руки, больно выворачивая запястья.

– Отпусти! – взмолилась я, опасаясь за жизнь своего еще не рожденного малыша.

– Смотри внимательно! – Черные глаза расширились и увлекли меня в водоворот тьмы. Я с удивлением поняла, что стою уже не в нашей с Чейзом спальне, а совершенно в другой комнате. Кажется, это была детская, стены обиты голубым шелком, а возле белой плетеной люльки стоит девушка. Она поет колыбельную и счастливо улыбается.

– Миссис Лерой, вы бы отдохнули, давайте я посижу с малышом. – В комнату входит молоденькая служанка и протягивает руки к ребенку, намереваясь взять его.

– Нет, Сьюзи, не трогай его, он так сладко спит, – тихо отзывается женщина.

– Ну, тогда выпейте сладкого чая, чтобы молочка хватало дитятку, – предлагает служанка.

Через секунду картинка меняется. Я вижу, как молодая мать крепко спит, а дверь со скрипом открывается, впуская уже знакомую горничную. Я с трудом узнаю в девушке с миловидным круглым личиком экономку дома Лероев, пожилую и такую приветливую миссис Банч, сильно изменившуюся за эти двадцать пять лет. Но ведет она себя очень странно, постоянно оглядывается на открытую дверь и напряженно озирается по сторонам. Затем берет из люльки ребенка и, завернув его в темно-синюю шаль с желтыми цветами, выносит в темный коридор.

Я потрясенно смотрю дальше, не в силах отвести взгляд от следующего страшного видения.

Глава 41

Комната наполняется густым серебристым туманом, меняя картину. Агата мечется по комнате, на полу раскиданы детские вещи, а взгляд молодой матери полон безумного ужаса.

– Август, это не наш ребенок! – неистово кричит женщина и бьется в истерике.

– Ты просто устала, дорогая, – меланхолично отвечает ее муж и пытается привести в чувство обезумевшую женщину. Стоящий рядом лакей хватает ее за руки, выворачивая запястья, но Агата пытается вырваться, шипит и царапается, словно разъяренная кошка.

– Мистер Лерой, настойка для госпожи готова!

Юная миссис Банч откупоривает пузырек с голубоватой жидкостью и насильно вливает ее в рот хозяйке. Несчастная еще какое-то время содрогается в конвульсиях, а потом затихает. Лакей выпускает ее из захвата и укладывает уснувшую женщину в постель.

Мистер Лерой сокрушенно качает головой и выходит из комнаты.

Перед глазами вновь встает серая пелена, а когда дымка развеивается, я понимаю, что вновь вернулась в нашу спальню. Прямо на меня смотрела бледная копия Агаты Лерой – воплощение ее души, оставшееся в этом мире, похожее сейчас на черно-белую гравюру из книги. По серому искрящемуся лицу призрака трудно понять, что она испытывает и способна ли вообще на чувства. Но то, с какой интонацией были произнесены последние слова, не оставляет сомнений в том, как страдает покойная миссис Лерой.

– Миссис Банч подменила детей? – спросила я, не в силах поверить видению.

– Мой мальчик, мой мальчик, – бормочет Агата.

Вспомнился недавний рассказ Колберта, теперь его слова воспринимались совершенно в другом свете. После смерти жениха Сьюзен Банч узнала, что ждет ребенка. Именно этим была обусловлена резкая смена ее настроения и полнота. По всей видимости, она уезжала на какое-то время из города, чтобы никто не узнал, что она родила ребенка без мужа. А затем, вернувшись в родные места, нашла работу у семейной четы Лероев, у которых, вот совпадение, тоже недавно родился сын.

Теперь картина предстала полной и все недостающие детали встали на свои места. Мать Кэтрин, Ребекка Лерой, тоже, скорее всего, пострадала от ее рук. Молодая женщина не должна была рожать новых наследников, пришлось бы делить наследство, а обожаемый сын, ради которого пришлось пойти на детоубийство, остался бы обделенным. Поэтому миссис Банч долго травила Ребекку, подсыпая в пищу яд небольшими дозами, чтобы не было подозрений. Ведь смерть второй жены от несчастного случая могла вызвать ненужные пересуды. Такая же участь грозит и юной Кэтрин, если мерзавка уже не начала давать ребенку яд. В чем я сейчас уже не сомневалась.