Порочная королева. Роман о Екатерине Говард - [155]

— Мы передадим вашу просьбу.

Екатерина замялась.

— Вам известно, на какой день назначена казнь?

— Нет, мадам. Мы сообщим о ваших желаниях королю, и он решит, что с вами будет.

— Меня не отправят в Тауэр? — запинаясь, спросила она.

— Нам таких распоряжений не давали, — заверил ее Кранмер. — Теперь мы должны покинуть вас, чтобы воспользоваться приливом. Да благословит вас Господь, дитя мое! — И он осенил ее крестом.

Екатерина едва не разрыдалась, ведь до сих пор архиепископ ни разу так не делал.

После ухода лордов Екатерина встала на колени у постели и попыталась молиться. Она сознавала, что должна проститься с миром и со всем, что составляло ее жизнь. Надежды почти не осталось, нужно было вверить себя в руки Господа и готовиться к смерти, хотя, как приняться за это, она не представляла. Изабель преклонила колени рядом с ней, обхватила руками голову и посылала судорожные мольбы к Всевышнему о спасении своей сестры.

— Она так молода! Так молода… — сквозь слезы твердила Изабель.

Последние недели прошли в такой тревоге, что о дне рождения Екатерины никто не вспомнил, даже она сама. Ей исполнился двадцать один год. Слишком рано умирать.

Днем в пятницу Изабель вышла на улицу, чтобы собрать хвороста для очага. Оставленный им запас дров оказался совершенно недостаточным. Вернулась она очень быстро — торопливо прошла по крытой галерее, кутаясь в накидку, и через несколько мгновений влетела в комнату:

— Мадам, к причалу только что подошла барка с герцогом Саффолком и графами Саутгемптоном и Сассексом. Они сейчас будут здесь. — Женщины переглянулись; обе понимали, что это означает, а потом Изабель обняла Екатерину и крепко прижала к себе. — Моя дорогая девочка, крепись!

Екатерине ничего не хотелось больше, чем навсегда остаться в утешительных объятиях сестры, но она выпуталась из них, как только посетители вошли в комнату.

— Мадам, — отрывисто проговорил Саффолк, который явно предпочел бы находиться сейчас где-нибудь не здесь, — мы прибыли с приказанием перевезти вас в лондонский Тауэр.

У Екатерины едва не подломились колени, но ей удалось устоять и сохранить достоинство. Однако говорить она не могла.

— Соберите вещи, — велел он Изабель.

Они стояли молча и ждали. Екатерине хотелось кричать, но она напомнила себе: даже когда все надежды утрачены, дочь Говардов не должна терять контроль над собой.

Изабель вернулась, трясущимися руками надела на сестру накидку и подала ей перчатки. В сопровождении шедших по бокам стражников лорды провели Екатерину по крытой галерее, пересекли внутренний двор и вышли за ворота Сиона. Моросил дождь. Они направились к причалу, где ждали барки. На первой было четверо моряков, а на двух других, пришвартованных за ней, находились ливрейные слуги и вооруженная стража. Увидев все это, Екатерина остановилась, понимая, куда будет отправлена и что ждет ее там. Это реальность. Все происходит на самом деле. Она умрет. Генрих и правда решил казнить ее! До сих пор она только наполовину верила в это, опрометчиво рассчитывала, что он проявит милосердие.

Спокойствие покинуло ее. Говард она или нет, а Екатерина замотала головой:

— Нет. Нет, я не пойду!

— Мадам, это приказ короля, — попытался образумить ее Саффолк. — Мы все должны слушаться его.

— Нет! Меня там убьют! Я не пойду! — И, развернувшись, она кинулась бежать обратно к аббатству. Разумеется, стражники догнали ее и схватили, а она силилась вырваться и визжала: — Отпустите меня! Отпустите!

Сассекс в отчаянии покачал головой:

— Мадам, это вам не поможет. Вы должны ехать с нами.

— Нет! — взвыла она, обезумев от страха, и рухнула на колени в траву, но стражники подняли ее.

— Давайте, госпожа, без глупостей! — грубо сказал один.

— Позвольте мне поговорить с ней, — попросила Изабель.

— Идите на барку! — рявкнул Саффолк.

— Нет! — снова взвизгнула Екатерина, тогда лорды сами грубо схватили ее и заволокли, ревущую и упирающуюся, на первую лодку.

Екатерина попыталась соскочить на берег, суденышко опасно закачалось на воде, а беглянке преградили путь, затащили в каюту и толкнули на скамью с мягким сиденьем. Там уже сидели три дамы — леди Дадли, леди Денни и леди Ризли — женщины, которых Екатерина не взяла служить ей в Сионе и предпочла бы не видеть рядом с собой в этот момент. Все трое глядели на нее с ужасом и некой долей сочувствия, но она была слишком расстроена и не заговорила с ними.

— Оставайтесь здесь! — скомандовал Саутгемптон, наклонился и задвинул шторки на окне. — Леди Бейнтон, проследите, чтобы она никуда не делась, пока мы не доберемся до Тауэра. И не открывайте занавески. Мы будем на барках сзади.

Выставив стражу у дверей каюты, советники удалились. Екатерина стенала от горя и страха, черное бархатное платье промокло. Изабель обняла ее одной рукой и крепко держала.

Матросы вывели барку на середину реки и направили к Лондону. Екатерина безжизненно откинулась на спинку скамьи и сквозь щель в занавесках жадно глядела на проплывавшие мимо хорошо знакомые пейзажи и здания, понимая, что видит их в последний раз. Ей никак не удавалось осознать весь ужас своего положения. Не так давно она наслаждалась поездкой с Генрихом по тому же самому отрезку Темзы. Вспоминать об этом было просто невыносимо. Когда они плавно двигались мимо Ламбета и дома герцогини, где прошла ее беспечная юность и были совершены величайшие глупости, Екатерине пришлось отвести взгляд от окна.