Пора выбирать - [143]

Захар примчался как раз к тому моменту, когда дверь была повержена, и незваные гости вошли внутрь – человек пять эшников и трое полицейских с автоматами.

Один из эшников, лет сорока, грузный, видимо, предводитель, показал Максу, который выступил вперёд, удостоверение и быстро спрятал.

– Остальные пусть тоже покажут документы, – попросил Макс.

– Слышь, ты чё, не знаешь, кто мы такие? – спросил эшник. – Ты тут никто, пустое место, так что замолкни и отойди в сторонку, пока тебя электрошокером не шарахнули.

– Вы что, мне угрожаете?

– Мля, ты что, самый наглый что ли? Этого забираем с собой, – старший эшник показал на Макса пальцем, и несколько других стали заламывать ему руки.

После этого трое незнакомцев в штатском подошли к столу и начали забирать агитку, двое – грани куба, а потом переключились и на технику – компьютеры.

– Покажите ордер на обыск! – отчаянно пытался протестовать Ярик. – Вы не имеете права! Вы понимаете, что в штабе установлена камера, и вы, не показывая документов и ордера, по сути, совершаете преступление под видеосъёмку? – прибег он к последнему аргументу.

– В очко себе засунь свою камеру, сука пиндосовская, – огрызнулся один из налётчиков, коренастый, пониже остальных ростом. – Преступление совершили твои родители, когда тебя заделать решили.

– Почему вы вообще так разговариваете? – дрожащим голосом спросил Ярик.

– Не дам! – Алиса вцепилась в монитор последнего компьютера, который старший эшник пытался изъять.

– Отойди! – крикнул тот и с силой толкнул её. Алиса отлетела шага на два, не упала, но пошатнулась.

Захар почувствовал, как внутри начинает закипать адреналин. В такое состояние он обычно входил перед приближением драки. Гордеев сжал кулаки. Неважно, что эшник был крепче него сложен и больше «накачан». Когда Захар кидался на кого-то, он не смотрел на комплекцию и разницу в весовой категории. Но всё-таки стволы автоматов в руках ментов сдерживали его. Против огнестрельного оружия с голыми руками переть глупо. Вот если бы можно было выследить потом этого эшника одного, где-нибудь на узкой дорожке, и сполна воздать по заслугам…

По сути, это было чистой воды ограбление, потому что протокол об изъятии техники сотрудникам штаба никто не выдал, несмотря на настойчивое требование, а следовательно, они ничем не смогут подтвердить, что у них изъяли вещи, следовательно, полицейские имеют формальное право не отдавать компьютеры назад. Помимо агитки и оборудования, эшники забрали (задержали) также Макса и Зуброва. Макса – за то, что он якобы разместил в соцсети пост с призывом выходить на митинг 28-го, когда было ещё неизвестно, будет ли он согласован администрацией, а значит, это «можно расценивать» как призыв к несогласованному митингу. Зуброва – видимо, просто для кучи, как сотрудника штаба и формального начальника Макса. Типа, допросить «в связи с обстоятельствами дела Макса». А технику изымали как бы на том основании, что она являлась «орудием совершения преступления». То есть, по их логике, если Макс выложил «противозаконный» пост в интернете с компьютера, то любой компьютер является орудием преступления. А если со смартфона, то любой смартфон.

Следовало предположить, что задержанных повезут в ближайший полицейский участок, тот самый, возле которого толпа требовала освободить задержанных двадцать шестого марта, и возле которого Захар впервые пересёкся с Витькой Постернаком. Соответственно, ребята, которых по «сигналу тревоги» понаехала тоже, целая толпа, пусть и далеко не такая многочисленная, как в тот раз – все двинулись в участок, поддержать своих. Мало ли, что с ними там случится в отделении. В России человек, даже невиновный, мог зайти в отделение полиции, а обратно уже не выйти. Взять тот же случай с Рустамом Клычевым в Петербурге. Общественное давление очень важно. Вот только Постернака, который двадцать шестого остался стоять чуть ли не дольше всех, на этот раз среди ребят не было вообще. «Иных уж нет, а те далече…»

Человек пятнадцать ребят завалилось в приёмную полиции. Снаружи, когда заходили, они успели увидеть Макса, который помахал им из окошка, крытого решёткой. Внутри их сразу попытались выпроводить наружу, под предлогом, что это территория госучреждения и здесь нельзя находиться просто так. Даня Дубровский тут же выступил вперёд и сказал, что он хочет написать заявление.

– А эти все что здесь делают? – спросил полицейский, который пытался их выпроваживать.

– А они тоже хотят написать заявление, – нашёлся Даня.

И все ребята тут же начали подтверждать его слова: «Да, я хочу написать!», «И я!», «И я!». Полицейский махнул рукой и пошёл по своим делам, сказав, что бумагу для заявления нужно попросить в окошке у дежурного. Даниил подошёл к окошку и обратился к дежурному за бумагой, тот попросил подождать. Даня стоял пять минут, десять. В конце концов он снова позвал дежурного:

– Мужчина! А долго ещё ждать? – дежурный не повёл бровью. – Вы серьёзно хотите сказать, что можно десять минут искать листик? Мужчина! Вы слышите, я к вам обращаюсь? Мужчина! Муж-чи-на!.. Вы не мужчина? Наверное, вы девушка? Девушка, можно, пожалуйста, написать заявление?