Пора летних каникул - [23]
— Ребята, это нечестно, — не выдержал Витька; лицо его сморщилось — вот-вот заплачет. — Ребята!..
— Честно, — сурово сказал Павка.
И мы разошлись, смущенные, с пылающими щеками, словно совершили что-то гадкое.
Больше мы группу Зильберглейта не видели. Близорукие, сердечники смертельно обиделись на нас, а мы стыдились своего эгоизма.
Через три дня исчез Колесниченко с товарищами. Родители их метались по городу. Соседи судачили и сокрушались по привычке:
— Ну и молодежь нынче пошла!..
Павка рвал и метал. Его, Павку Корчнова, опередили, натянули нос! Нет, сидеть сложа руки нельзя. Надо действовать.
И мы действовали: отирались в горкоме комсомола, досаждали военкоматчикам — сердитым красноглазым людям, ошалевшим от каторжной работы первых мобилизационных дней. Нам отвечали: «Ждите. Когда понадобится — вызовем».
Мы тихо бесились и ломали головы: как же все-таки Колесниченко удалось дать тягу на фронт?
Между тем острота первых впечатлений, суматошный патриотизм постепенно обретали в наших душах новое качество: еще не было сознания смертельной опасности, но и надежда на скорое взятие Варшавы гнездилась теперь где-то в тайничке сознания, мы стали меньше говорить о войне и нашем долге, зато больше и серьезнее думали о них} мы стали сдержаннее и, пожалуй, чуточку взрослее.
Город привыкал к военной жизни. Школы спешно переоборудовались под госпитали, создавались группы МПВО, почти каждая семья получила по противогазу. Появилось много военных в новых горбящихся на спине гимнастерках. Товарищ из Осоавиахима, прицепив к заду пустую кобуру, ходил по дворам и разъяснял, что фашисты, должно быть, попытаются бомбить Днепрогэс; наша задача — подготовиться к возможному воздушному нападению на «отлично». Что он под этим подразумевал — оставалось неясно.
На стенах домов пестрели плакаты: «Раздавим фашистскую гадину!», «Победа будет за нами», «Болтун — находка для шпиона!»
По ночам город погружался в чернильную темноту, днем пытался вспомнить о мирной жизни. В кинотеатре показывали фильм «Таинственный остров», кувыркались на цирковом манеже клоуны, бородатые молчуны каменели на берегу Днепра возле удилищ. Небо, чистое, светло-голубое, пело птичьими голосами. Но война все же подминала под себя даже видимость мира.
Война рвалась с газетных листов, хрипела уличными репродукторами, оборачивалась шумливой, еще не растратившей сил змеей у продуктового магазина.
Город наш не бомбили, и это вселяло надежду: скоро произойдет перелом. Все жадно читали сообщения Советского информбюро. Чтение напоминало азартную игру. Наши бомбили Данциг, Кенигсберг, Варшаву!.. Значит, о Варшаве не зря ходили слухи. И вообще наши бьют врага. Пленный летчик заявил: «Воевать с русскими не хотим. Война надоела». Оно и понятно, скоро германские рабочие поднимутся… Ударит Красная. Армия.
Поначалу многие, по крайней мере мальчишки, не сознавали, с какой стремительностью сменяются названия направлений боев: Бродское, Каунасское, Черновицкое… Озадачило появление Минского направления, да и то потому, что отец Глеба получил из Москвы телеграмму-молнию, категорически запрещающую выезд в Минск.
В душе шевельнулась тревога — дела на фронтах приобретали странный характер. Хотя, впрочем, не военная ли это хитрость — заманить врага, окружить и уничтожить! Под Луцком в танковом сражении участвуют четыре тысячи танков! Силища!! Даже финны отказываются воевать и сдаются в плен… Конечно же, хитрость.
Окончательно убедил нас в этом Павка. Сухолицый, вихрастый, он вбежал к нам в садик, размахивая газетой.
— Вот, читайте!.. Хотя нет, это на закуску. Сперва вот что… Я записал вас в группу МПВО, будем охранять территорию городского парка и строения. Как увидишь зажигательную бомбу, хватай щипцами и песочком ее или в бочку с водой. Здорово?
— Здорово, конечно. Это уже похоже на войну. Жаль только — бомбежек нету.
— Так, — резюмировал Павка. — А сейчас слушайте внимательно. Читаю Указ Президиума Верховного Совета СССР о дополнении Закона о всеобщей воинской обязанности…
Мы затаили дыхание. Неужели и нам позволят воевать?.. Да не мотай душу, Павка!
— Военное обмундирование, — торжественно пел Павка, сияя синими девичьими глазами, — выданное лицам рядового и младшего начальствующего состава, призванным в Красную Армию и Военно-Морской Флот по мобилизации и по очередным призывам и отбывшим на фронт, переходит в их собственность и по окончании войны сдаче не подлежит..
Павка умолк.
— Ну, каково, а?!
— Что — ну? Дальше читай.
— Все. Дальше подписи… Сами знаете, чьи. Глеб разозлился:
— Ну и Павка! Отличился. Думаешь, мы из-за обмундирования воевать хотим? Дубина.
Мне тоже стало обидно. Вот так Павка! Лишь Вилька отнесся к нему с добродушной иронией, сказал:
— Гражданин полководец, что касается шмуток, Вилен Орлов в них не нуждается. Я лично просто так, задаром желаю отличиться.
Павка не спеша пригладил вихры, произнес сочувственно:
— С кем я связался? Ваша неспособность видеть дальше, собственного носа приводит меня в отчаяние. При чем здесь какие-то шмутки? Сколько, по-вашему, может проносить боец обмундирование во фронтовых условиях?.. Ну месяц… от силы — два. Поняли, в чем суть?. Живее шевелите мозговыми извилинами!
От Инклера, отсканировавшего эту книгу:Олег Сидельников «Нокаут» — советский ностальгический детектив. Всё по правилам: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Прекрасные иллюстрации в духе времени (Художники Д.Синицкий и П.Леушин.). Ну и юмор, ведь книга посвящена Ильфу и Петрову, и Бендер там присутствует. Во сне, правда.
Роман-хроника «Приговор приведен в исполнение...» посвящен первым чекистам молодой Туркреспублики, их боевому содружеству с уголовным розыском в борьбе за становление и укрепление Советской власти в условиях бешеного натиска белогвардейской контрреволюции, феодально-буржуазной реакции, иностранных интервентов, происков империалистических разведок, а также разгула уголовной преступности, сомкнувшейся с контрреволюцией.
Чекисты Узбекистана… Люди разной судьбы, разных поколений, разных национальностей, самоотверженно, не жалея сил и жизни, вступали в схватку с врагами Родины. Об их замечательных делах рассказывает этот сборник.Рассчитан на широкий круг читателей.
Документальное повествование известного писателя Олега Сидельникова воскрешает яркие страницы Великой Отечественной войны. По крупицам восстановлены этапы жизненного пути героя повествования — штурмана военно-морской авиация Хамида Газизовича Сарымсакова и его боевых товарищей — полярных летчиков, штурманов, солдат и офицеров. Необычная судьба Сарымсакова является предметом пристального и всестороннего исследования писателя. Книга посвящена 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.