Попутного ветра! - [31]

   — Мики, что ты наделал, — голос шуршал пожухлой травой.

   А двое ребят, "волчата", съежились на земле подле своих мотоциклов, головы в плечи, и сверху сомкнутые ладони.

   — Ты уверен, что вправе решать чужие судьбы?

   У меня льдинки в горле застряли, колючие и не тают. Я ведь не хотел убивать… то есть, я хотел, чтобы они на своей шкуре… Ярость была — лютая стужа, когда поворачивал на Ромашке туда, откуда живым чаще всего нет выхода. Вот и остались от ярости — осколки в горле.

   — Я отведу… — меня хватило на шепот. Но Адамант не умел быть снисходительным.

   — Отведешь. К грунтовой дороге.

   И повернулся — идти прочь. Я готов был зубами вцепиться в его рукав, лишь бы только не уходил. Голос пропал совсем, но удалось выдавить сиплое:

   — Что там произошло?

   — Взорвался баллон газа. Трое выживут.

   Тело не слушалось — не то свинцовое, не то резиновое. Они бы и сами добрались, наверное. Ну и зверьки всегда на подхвате. Но я просто не мог бросить, и Адамант ни при чем — я сам не сумел бы… Дико звучит, понимаю. Один из них, явно младше меня, все оглядывался, губы облизывал, и лицо было такое растерянное. Я завел Ромашку, и те последовали за мной, как тень за хозяином. Оба всю дорогу молчали.

Глава 10

   Най проснулся от звонка в дверь. Замычал раздосадовано, перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку. Звонок не стихал, натягивание одеяла на уши не помогло.

   Выругавшись, он встал и направился к двери.

   — Кого еще принесло?!

   И, услышав ответ, ошарашенно замер, потянулся к замку. Люди в темно-серой форме появились на пороге, по-хозяйски оглядываясь вокруг, один протянул Рыси бумажку, на которой было что-то написано.

   — Какого… — он не успел даже протереть глаза, ничего не соображал, и, что видит перед собой ордер на обыск, сообразил не сразу. Но и без него ничему не препятствовал, слишком растерялся.

   А эти, из Службы, похоже, знали его квартиру не хуже самого Ная… Во всяком случае, передвигались они более чем уверенно.

   — Да вы в коридоре не стойте, — посоветовал главный. И вежливо указал на стоящий в зале диван:

   — Пожалуйста.

   Натаниэль подчинился, только сейчас до него начало медленно доходить, что какие-то типы…

   — Эй. Какого… — он приподнялся, видя, как взяли его гитару и вертят ее, будто пытаясь разобрать на части.

   — К нам поступил тревожный сигнал. Если он окажется ложным, мы принесем глубочайшие извинения. А пока большая просьба — не мешать.

   — Инструмент оставьте в покое, — зло сказал Най, доставая сигарету из пачки. — Если только что сделаете… плевать мне на ваши корки!

   Главный невозмутимо кивнул.

   — Никто не собирается устраивать погром. Ваш дом и имущество останутся в полной неприкосновенности.

   Най вытолкнул воздух сквозь зубы и уставился в окно, на розовеющее небо. С утра он соображал туго, а такая внезапная атака захватила его, как ёжика кверху брюхом. Ну и бардак, не в комнате, вообще… убиться и не встать.

   — Есть! — послышалось примерно через полчаса.

   — Сожалею. — Лицо главного стало еще более непроницаемым, — Вам придется проследовать с нами.

   — Куда?! Вы что, сдурели?

   Оглянувшись, он натолкнулся взглядом на две застывшие фигуры. Они выглядели… целеустремленно.

   — Нам нужно задать вам несколько вопросов.

   — Так задавайте!

   — Не здесь. Оденьтесь и следуйте за нами.

   Натаниэль только тут сообразил, что пижамные штаны одеждой не являются, и гостей в них обычно не принимают… разве ж это гости? Заныло внутри, под ребрами, даже злость прошла.

   — Сейчас…

   Пока асфальтового цвета машина мчалась по сонным еще улицам, по мокрому следу поливальной машины, он смотрел вперед удивленно, не в состоянии осознать, что все происходит на самом деле. Чувство реальности пришло лишь в кабинете — таком спокойном и скучном, с папками в высоком пластиковом шкафу, с белыми плафонами на потолке. Здесь в воздухе витали запахи безграничной власти, указов и официальных обращений, и сквозь них едва заметно просачивался запах тревоги, бессонных ночей и запретов.

   Люди рядом по-прежнему казались безликими, нацепившими на всякий случай человечьи маски. Так чучело притворяется живым существом, и даже моргает стеклянными глазами для пущего сходства…

   — Садитесь. Имя, Фамилия? Возраст?

   — Натаниэль Хайма. Восемнадцать полных.

   — Место рождения?

   — Лаверта…

   — Как часто вы покидали город?

   — В пятнадцать лет. Ездил к бабке со стороны матери. Ну и?

   — Усто Хайма ваш родственник?

   — Дальний.

   — Как часто видитесь?

   — Редко, — Най недоуменно повел плечом. Над фикусом, закрывавшим треть подоконника, крутилась недовольная мутно-желтая пчела.

   — По какой причине он был у вас с пятнадцатого на шестнадцатое апреля?

   — Не знаю.

   — Хотите сказать, что он не сообщил о причинах визита?

   — Не сообщил. Слушайте, для чего…

   — Здесь мы задаем вопросы.

   — Ладно, — буркнул Най еле слышно, перемещаясь на краешек сиденья.

   — Вы поддерживали связь на протяжении последних лет?

   — Сказал же, нет.

   — Вы обменивались поручениями или подарками?

   — Нет.

   — Он просил вас взять на хранение что-нибудь?

   — Да нет же! — чуть разозлился Най.