Попрыгунья - [7]

— Абсолютно, — угрюмо отвечал доктор Митчелл. — Я сразу, как только Джин мне сказала, подошел к миссис Фэйрбразер, и она говорит, Ина сама ей сказала. Под большим секретом, разумеется. По секрету! Я, конечно, объяснил миссис Фэйрбразер, что это безобразная ложь, и думаю, мне удалось пресечь ее распространение в этом направлении — но сколько других… — доктор Митчелл перешел на шепот.

Ина, уныло заключил Роджер, — это миссис Дэвид Стреттон. И справа услышал голос Дэвида Стреттона, необдуманно-громкий.

— Говорю тебе, Марго, я этого долго не вынесу. Я и так уже дошел до ручки.

— Это ужас, Дэвид, ужас и позор, — тепло утешала его бывшая невестка. Ты знаешь мое мнение о ней. Рональд сказал, я поставила его в дурацкое положение, но что я могла поделать? После того случая в Ивз я поклялась, ее ноги в моем доме никогда больше не будет — и сдержала слово.

— Я знаю, — мрачно подтвердил Дэвид Стреттон. — Правда, было неловко, и мне и Рональду, но я не могу тебя винить. В конце концов — я и ей так сказал, — будь ты по-настоящему злопамятна, ты могла бы пойти куда на большее, чем просто не пустить ее на порог.

— То же самое я сказала и Рональду.

Роджер отодвинул свое кресло.

— Было бы в этом правды хотя бы на ломаный грош! — неожиданно свирепо прошипел доктор Митчелл. — Но это наглое вранье…

— Знаю. Ну вот находит на нее такое.

— По-моему, — прозвенел негромкий, чистый голосок Джин Митчелл, — это просто ерунда. Всем же ясно, что это сплошной обман. Чего я не пойму, так это зачем ей самой все это нужно.

— Любимая, это тяжелый случай. С ней все понятно. Но в самом деле, Силия, с этим нужно что-то делать. Она опасна для общества.

— Да, но что?

— Я и сам пока не знаю, — доктор Митчелл сложил руки на груди, а его славное лицо приняло прямо-таки устрашающее выражение. — Но уверяю тебя, она еще пожалеет, что начала эти игры с Джин. Это уже слишком!

Роджер вынул из кармана блокнот и принялся записывать имена. От стольких незнакомых персонажей и их запутанных взаимоотношений голова шла кругом.

Соперники все не появлялись. Об их наличии свидетельствовали лишь приглушенное хихиканье да спорадические взрывы хохота, доносившиеся из-за двери.

— А почему ты не уйдешь от нее, Дэвид?

— Из-за денег, само собой. Будь мне по карману жить отдельно, я бы это сделал немедленно.

— А что, Рональд совсем не может помочь?

— Нет, — сухо отрезал Дэвид Стреттон.

— Вот черт, — Марго Стреттон устремила взгляд прямо перед собой, — словно отчаянно напрягая мозг в поисках решения.

Силия Стреттон повернулась к Роджеру.

— Совсем забыла вас спросить, мистер Шерингэм. У вас в комнате нашлось все, что нужно?

— Да, благодарю вас, — любезно ответил Роджер. — Все в порядке.

* 2 *

Список гостей (и хозяев) в блокноте Роджера принял следующий вид:

Рональд Стреттон — Принц из Тауэра

Дэвид Стреттон — то же

Ина (миссис Дэвид) Стреттон — миссис Пирси

Силия Стреттон — Мэри Бленди

Марго (бывшая миссис Рональд) Стреттон — ?

Майк Армстронг — ?

Доктор Чалмерс — Неопознанный убийца

Миссис Чалмерс — миссис Мейбрик

Доктор Митчем — Джек Потрошитель

Миссис Митчелл — Маделейн Смит

Мистер Уильямсон — Криппен

Миссис Уильямсон — мисс Ле-Нев

Миссис Лефрой — маркиза де Бренвильер

Колин Николсон — Палмер[8]

По мнению Роджера, в него вошли все ближайшие друзья и родственники Рональда Стреттона, составляющие некую общую группу. Было еще десятка полтора гостей, все больше соседей, но они держались своим кругом, и Стреттон даже не пытался перетасовать обе группы между собой. Разве что врачи, явно местные жители, естественным образом создавали соединительное звено между обеими компаниями. Роджер знал от Стреттона, что местные разъедутся пораньше, а домашние продолжат веселье.

Последних оставалось меньше десятка. Уильямсоны, живущие в Лондоне, остались на ночь, как и Колин Николсон, заместитель главного редактора еженедельника, для которого Стреттон много чего писал и которого Роджер знал уже несколько лет, причем с наилучшей стороны. Осталась и миссис Лефрой, а Силия Стреттон, сменив брата, взяла теперь на себя роль хозяйки. Самого Роджера тоже пригласили остаться на ночь.

Когда с шарадами наконец покончили, Роджер вновь попытался установить контакт с Иной Стреттон, и вновь потерпел фиаско. Рональд лично бросил сестру на очередное задание — снова наладить танцы в зале. Растерянно оглядевшись, Роджер заметил, что Агата Лефрой одиноко сидит на диванчике в дальнем конце комнаты, и подошел к ней.

— Не возражаете, если мы пойдем потанцуем? До войны я считался неплохим танцором, но боюсь, теперь былой прыти уже нет.

— Понимаю, — улыбнулась миссис Лефрой. — Давайте на этом и остановимся. Мне больше хочется поболтать, чем потанцевать. Только вот о чем?

— Об Ине Стреттон, — не моргнув глазом, ответил Роджер.

И совсем не удивился, когда собеседница среагировала на это имя точно также, как остальные. Улыбка по-прежнему играла на ее губах, она не вздрогнула, не побледнела, но Роджер уловил ту же самую настороженность за ее вполне в общем-то бодрым ответом:

— Она вас интересует?

— Да. Определенно. А я до сих пор не могу с ней пересечься. Расскажите мне про нее.