Попрыгунья - [26]

До самой этой минуты он не смог осознать, что там, где оно лежало, прежде кресла не было. А миссис Стреттон навряд ли было под силу подпрыгнуть с пола так высоко и точно, чтобы попасть головой аккурат в петлю. Чтобы повеситься, нужно сперва надеть петлю себе на шею, а затем соскочить с опоры в пустоту: вот опоры-то и не было.

Пресловутый червь, точивший душу Роджера все это время, наконец-то опознан и обрел имя. Здесь произошло убийство.

Глава 7 Факты и домыслы

* 1 *

Да, под носом у самого Роджера Шерингэма совершилось убийство.

Поражаясь подобной дерзости, Роджер с трудом сдерживал улыбку, несмотря на всю трагичность ситуации. Его авторитет среди непрофессионалов не был для него секретом; временами он испытывал даже нечто вроде ребяческой гордости. Но кто-то наверняка поставил заслуженность его славы под сомнение — кто-то, сам допустивший колоссальный просчет, оставив повешенную без поваленного кресла, такого необходимого и естественного дополнения. И Роджер вынужден был согласиться, что этот кто-то не слишком ошибся в оценке его, Шерингэма, непроходимой тупости. Вероятность, что он обернется в дверях ради того, чтобы бросить прощальный взгляд, была минимальной.

Роджер снова улыбнулся.

Потом повернулся, вошел в дверь и зашагал вниз по лестнице. Пусть это будет персональная удача убийцы — что упавшее кресло в конце концов оказалось там, где ему полагалось находиться, Роджер тут вмешиваться не намерен. А полиция вольна делать из этого такие выводы, какие сможет.

Роджер привык смотреть фактам в глаза. Один факт, возможно прискорбный, состоял в том, что миссис Ина Стреттон как личность не значила для него ровным счетом ничего — ни живая, ни мертвая. Другой, не менее значимый факт — что за свою жизнь она успела полностью растратить весь кредит сострадания окружающих к своей участи; и более того, сама навлекла на себя эту участь — обеими руками. И как Роджер ни прислушивался к своей совести, он так и не смог ощутить ни малейшего побуждения помочь полиции в деле возмездия за убитую.

Но мог и ощушал вызов, брошенный ему лично, и веселое возбуждение, накатившее на него, разом вытеснило всю усталость. Нет, он не станет снова убирать это кресло, и не расскажет властям того, что знает. Пока что. Это будет замечательное состязание умов.

Он поспешил вниз. В свете того, что он узнал, нужно снова взглянуть на тело, одному, пока не прибыла полиция.

* 2 *

Доктор Чалмерс осмотра еще не закончил. Со стетоскопом, болтающимся на шее, он склонился над телом как раз в тот момент, когда Роджер заглянул в дверь.

— Что, никакой надежды? — осторожно прощупал он почву.

Доктор Чалмерс оглянулся, затем выпрямился.

— Никакой. Страшное дело! С чего ей взбрело в голову покончить с собой таким образом?

— То есть вы полагаете, это самоубийство?

Доктор Чалмерс уставился на него, вся его симпатичная физиономия выражала крайнее изумление.

— А что же еще?

— Да нет, наверное, ничего, — туманно отвечал Роджер. — Я просто подумал, может, остается какая-то вероятность несчастного случая, вот и все. Понимаете, на мой взгляд, она по самой своей природе не самоубийца — по крайней мере, на мой первый взгляд.

Доктор Чалмерс заботливо укрыл труп одеялом и только после этого ответил:

— По самой своей природе? — медленно повторил он. — Безусловно, это скорее по вашей части, но сам бы я со всей уверенностью сказал, что подобные эгоцентрические невротики как раз имеют явную предрасположенность к суициду. Разумеется, я могу ошибаться. Психопатология, признаюсь, не входит в круг ежедневных интересов врача общей практики. И все же, хоть меня и потрясло то, что мне сообщил Рональд, но не могу сказать, чтобы очень удивило.

— Итак, вы готовы показать на дознании, что, на ваш профессиональный взгляд, миссис Стреттон имела суицидальные наклонности? — подытожил Роджер, очень надеясь, что Чалмерс уйдет.

— Наверное. Если только, — не без азарта проговорил доктор Чалмерс, — вы не сумеете убедить меня в противном, — и посмотрел так, словно был готов начать диспут не медля.

— О нет, — Роджер был тверд. — Судя по тому, что мне известно, вы правы. Все само собой сходилось к вердикту о самоубийстве, и Роджер вовсе не собирался как-либо вмешиваться в складывающуюся ситуацию. — А вы, — добавил он, — видимо, хотите повидать Рональда? Он еще переодевается?

— Нет, он заглянул минуту назад и сказал, что идет наверх.

— Наверное, кто-то должен побыть возле тела, — схитрил Роджер. — Хотите, я подежурю, пока вы сходите наверх?

Доктор помедлил, словно оценивая уместность такого предложения, потом кивнул:

— Спасибо. Думаю, это займет одну-две минуты, никак не больше. Вот-вот прибудет полиция.

— Вы, вероятно, живете ближе отсюда, чем доктор Митчелл? — небрежно поинтересовался Роджер у доктора, пока тот шел к двери.

— Да. Мы оба живем в Уэстерфорде, но Фрэнк на том конце, а я на этом.

Роджер дождался, пока дверь закрылась. И устремился к кровати. Снова сняв одеяло, он какое-то мгновение стоял, глядя на тело Ины Стреттон. Она была все в том же наряде, даже бесформенная шляпа и та оставалась у нее на голове, и Роджер не заметил ни дырки, ни каких-либо пятен на ее одежде. Если это и было насилие, то насилие аккуратное. Очень любопытно, есть ли какие-нибудь синяки на теле, но узнать это пока что невозможно; усилием воли заставив себя спокойно рассмотреть ее лицо, Роджер там таковых не обнаружил. Кончиками пальцев он осторожно прощупал ее затылок, запустив ладонь под шляпу, но не нашел ни шишки, ни отека.