Попроси меня остаться - [36]

– Но… ты сказала, что не играешь. Не играла уже десять лет.

Аллегра подняла глаза – огромные и прозрачно-серые, и Рафаэль вздрогнул, столько печали было в ее взгляде. Столько… любви?

– Все верно. Но я хочу сыграть для тебя. Музыка… – Она умолкла на миг. – Музыка всегда была для меня величайшим утешением. И я не знаю, как еще я могу тебя утешить.

Склонив голову, она снова начала играть, и каждая нотка – ясная, чистая, пронзительная – завораживала. Чувствуя ком в горле, Рафаэль сел на диван, ощущая, как музыка обволакивает его, ломает… в его душе не осталось живого целого места, лишь острые осколки. Из горла его вырвалось рыдание, и, если бы не смятение чувств, он бы устыдился самого себя. Аллегра же продолжала играть, и мелодия словно распутывала его душу. Он всхлипнул снова – и вот она уже стоит перед ним на коленях, уткнувшись лицом в его грудь и что-то шепча. Тихие слова, точно острые стрелы, пробивали броню, которой он себя окружил.

– Я люблю тебя, Рафаэль, и ничто больше не имеет для меня значения. Прошу тебя, поверь мне – прошу!

Он был беззащитен против ее искренних слов.

– Как ты можешь меня любить?

– А как иначе? – Она сжала губы. – Я полюбила тебя в тот самый вечер, когда мы встретились на поминках отца.

– Но я лишь пытался соблазнить тебя.

– А я хотела этого. Я увидела в тебе нечто, чего искала всегда, – это было скрыто под маской, но твоя сущность все равно угадывалась. Не отворачивайся от меня из-за страха. – Аллегра провела рукой по его щеке. – Ведь именно страх заставлял тебя держать дистанцию, не так ли? Ты боялся пострадать.

Рафаэль закрыл глаза, не желая признавать ее правоту.

– Не думал, что кто-либо меня полюбит. После… смерти отца. – Он покачал головой, и Аллегра его поцеловала. – Как мог он так поступить? Как мог отвернуться от меня и убить себя? Ведь я умолял его, Аллегра, кричал, стучал в дверь, и все же он сделал это, зная, что этот поступок повлияет на нашу жизнь – мою, мамину и сестры. Как он мог?

Последние слова Рафаэль выкрикнул обиженно и звонко, точно огорченный ребенок. Горе копилось в нем все эти двадцать лет, оставляя шрамы на сердце. Любовь Аллегры лишь пробудила старую боль.

– Я ведь задавала тебе похожий вопрос, – прошептала она. – Помнишь? Ты сказал мне, что это не моя вина. Теперь я говорю тебе то же самое. Твой отец был в отчаянии, Рафаэль, он сам довел себя до такого состояния – а виной тому был мой отец. Это не твоя вина и не моя. Давай оставим прошлое позади и будем думать о будущем, ради нашего ребенка и нас самих.

– Но я виноват, – простонал Рафаэль. – Возможно, не в смерти отца, но мама… сестра… то, что они выбрали потому, что не видели другого выхода. Они не доверяли мне, не думали, что я смогу вывести их из тьмы. Вот в этом моя вина. Я был главой семьи, я отвечал за них и подвел их. Не могу себя простить. Достоин ли я вообще прощения?

Аллегра пожала руку Рафаэля, желая передать ему хоть немного своей силы, любви. Казалось, вся их дальнейшая жизнь зависела от этого момента: отвернется ли Рафаэль навсегда или победит своих демонов. Теперь она понимала все – что барьеры между ними символизировали не равнодушие, а напротив, готовность Рафаэля заботиться о родных. Знала, что он страдает от чувства вины и боли – точно так же, как и она переживала разлуку с отцом, думая, что это что-то не так с ней. Теперь она готова была любым способом доказать Рафаэлю, что его вины тут нет.

Она наклонилась, не отпуская его руки, и легонько прикоснулась губами к его губам. В этом поцелуе она отдавала всю себя, говоря, что не винит, а принимает. Сначала Рафаэль никак не отреагировал, и сердце ее сжалось от страха при мысли о том, что сейчас он ее оттолкнет. Но в этот миг он ответил. Губы его раскрылись, а ладонь легла ей на затылок. А через несколько минут прислонился лбом к ее голове.

– Когда умер отец, – прошептал он, – мой мир пошатнулся… не только потому, что мы все потеряли, а потому, что не стало его. Он был в отчаянии, а я не смог его остановить.

– Мне жаль, Рафаэль…

– Я был бессилен – чувствовал, что утратил контроль над собственной жизнью. И мне не хотелось ощутить это вновь. Но, заставив вашу семью пережить такую же боль, я, можно сказать, убил твоего отца, Аллегра.

– О чем ты?

– Помнишь слова Катерины? Твой отец умер от сердечного приступа, услышав о том, что я собираюсь перекупить компанию. Это я виноват в его смерти.

– Нет, – тихо ответила Аллегра. – Ты не знаешь, что произошло на самом деле, и в любом случае не вини себя еще и в этом.

Рафаэль изумленно поднял брови:

– Ты прощаешь меня?

– Не мне тебя прощать, Рафаэль.

– А кому?

– Ты должен сделать это сам, – мягко произнесла она. – Избавь себя от призраков и демонов прошлого. Твой отец сделал свой выбор, и ты не мог на это повлиять. Отчаяние заставляет людей думать, что выхода нет. Но это не твоя вина. А твоя мама тоже сделала свой выбор. Возможно, она не хотела жить без мужа.

– Но…

– Она могла бы остаться жить ради детей, но некоторым людям просто не хватает силы. Не вини ее, Рафаэль, и не вини себя.

– А твой отец? – спросил Рафаэль, помолчав. – Разве ты… не сердишься на меня за то, что я сделал?