— Майор, — сказал он задушевно, — и ты влип?
Оливер мрачно кивнул.
— Порыв страсти, "не волнуйся, дорогой, ничего не случится", а потом — поздравляю, ты отец?
Оливер кивнул снова.
— Ну, может быть, тебе повезло, что ты узнал об этом не через пятнадцать лет, — Шенкопф жестом отдал распоряжение бармену. Тот с готовностью выставил на стойку сразу три бутылки.
— В том-то и дело, — сказал Поплан. — Я весь язык оттоптал, объясняя твоей дочери, что почем в этом мире. И что ты не самый дурной из старикашек, кстати. А где мне взять через пятнадцать лет такого идиота Поплана, который за меня будет бесплатным психотерапевтом для моего ребенка? нет уж. Как ни грустно… — тут он выпил еще, — как ни грустно расставаться со свободой, но я уж лучше не буду ждать так долго, как ты, приятель.
Помолчал и произнес со страстью:
— Я так люблю свободу!
— Аминь, — сказал Конев. — Когда свадьба?
— Когда она доберется сюда, — ответил Поплан. — Кэти сказала, она уже летит.
— С ума сошла, — проворчал Конев. — С тихого Хайнессена — на Изерлон, с младенцем, и зачем — чтобы выйти замуж за Поплана! У этой девушки явно не в порядке с головой.
— Ну, значит, из них выйдет неплохая пара, — фыркнул Аттенборо.
— Это точно, — засмеялся Шенкопф. — Поздравляю, майор. Господа офицеры, тост. За семейное счастье Оливера Поплана!
— Кампай! Кампай! — раздалось со всех сторон. Зазвенели стаканы.
Невеста прилетела через месяц. Оказалась она миниатюрной, симпатичной, темноглазой, темноволосой, с длинными пушистыми ресницами, которые очаровательно взлетали, когда она округляла глаза, озираясь и удивляясь здешней обстановке. И ротик тоже делался буквой "о".
А младенец у нее был почти лысый, но все-таки надо лбом пушились редкие волосенки, и были они такого цвета, что вопрос об отцовстве Поплана снялся сам собой — по причине очевидности ответа.
Женское население Изерлона разделилось на два лагеря.
Дамы, имевшие виды на Поплана, кривили губы: вот это создание умудрилось сделать невозможное, а нам не удалось! Да что он в ней нашел, ни кожи, ни рожи, ни сисек, в конце концов, хотя вроде и кормящая мамаша, перестанет кормить — вообще же с лупой придется искать эти самые сиськи! как, как она ухитрилась всех обойти? Второй лагерь составляли, само собой, дамы, которых Поплан как мужчина не интересовал. Эти улыбались с некоторым злорадством: допрыгался, зайчик, — и всячески опекали приезжую мисс.
Звали ее Дениза Леро.
— Чудесная девушка, — решительно заявила Ортанс Кассельн.
— Мне показалось, немного глуповата… — осторожно возразил ее супруг.
Ортанс хмыкнула.
— Девушка, прибравшая к рукам Поплана, не может быть глуповатой, — сказала она. — Уж что касается женского ума, дорогой, тут можешь положиться на меня. И кстати, она умеет готовить, в отличие от некоторых признанных умниц.
Кассельн вздохнул и спорить не стал. Но вечером улизнул из семьи и напился в баре со счастливым женихом.
— Как я тебя понимаю, — говорил он слегка заплетающимся языком. — Оливер, это не девушка, а клад, поверь моему опыту.
В глазах его светилось искреннее сочувствие.
— Верю, — отвечал Поплан. — Ага, она чудесная.
В его голосе сквозила тихая паника.
…Свадьбу справляли шумно. В большом конференц-зале было не протолкнуться. Оркестр старался изо всех сил.
Когда под ручку появились жених с невестой, по толпе пронеслось тихое "ах".
— Ей идет, — сказала Фредерика Гринхилл-Ян, глядя на ворох кружев, ленточек и искусственных цветочков. — Забавно, мне казалось, в таком любая девушка будет смотреться куском торта, а вот поди ж ты…
— Да что ты, — рассеянно отозвался адмирал Ян, — правда?
Он думал о том, что причесанный Поплан выглядит и вполовину не так идиотски, как он сам в свое время.
— Черт, — сказали рядом. — Это так трогательно.
Адмирал обернулся на голос. Иван Конев, при полном параде, стоял, не сводя глаз с жениха и невесты, и глаза у него как-то подозрительно блестели. Впечатление портила только свернутая трубкой брошюра с кроссвордами, торчавшая из кармана белого кителя.
— Представляете, сэр, они сказали, что назовут пацана Джонни. В честь меня, сэр. С чего бы это они?
— Не знаю, — удивился адмирал Ян. — А почему бы, собственно, и нет?
— Потому что это уже не первоклассное аниме! — проворчал Дасти Аттенборо. Вот уж на чьей физиономии не было ни малейшего признака умиления. — Это просто треш какой-то.
Потом сдвинул брови, скривился и уточнил:
— Нет. Это даже не треш. Это фанфик, господа.
