Поплачь о нем, пока он живой - [36]
Любава села, тряхнула светящимися волосами.
— Помнишь, когда мы заблудились, в самую первую ночь, мы встретили фей? — спросила она хитро. — Вот сегодня произошло то же самое. Похоже, они приняли меня за одну из них, хотели куда-то с собой увести, а я сказала, что ты ранен. Вот они тебя и вылечили, уж не знаю, как… А потом их кто-то позвал, и они улетели. Так что теперь я здесь одна-единственная фея!
Бьёрн насмешливо хмыкнул.
— Ещё мне не хватало жены-феи! Улетишь ещё куда-нибудь!
Любава обернулась, склонила голову на бок.
— А ты боишься, что я могу улететь?
— Найдешь кого получше меня и улетишь!.. — Бьёрн хотел перевести слова в шутку, но голос предательски дрогнул: а вдруг правда…
Любава секунду посидела, потом придвинулась, положила руки ему на плечи и прижалась к его губам. Бьёрн попытался отстраниться, но Любава сжала его голову ладонями.
— Не найду, — наконец произнесла она, отстранившись и заглянув ему в глаза. — Не найду, и искать не буду. Ты один для меня есть, Бьёрн. Один…
Он опустил голову, не в силах посмотреть девушке в глаза. Любовь и ненависть — два близких по силе чувства, но тот, кого всю жизнь учили любить, не может легко принять ненависть. Точно так же, как тот, кто всю жизнь учился ненавидеть. Бьёрну, наверное, было бы легче понять, если бы Любава отвергала его, ненавидела… Видя то, что его чувство не пропадает в пустоту, он терялся. Он не знал, как вести себя с ней, что говорить. Особенно после её последних слов. Собственные слова застревали в горле, казалось, от волнения у него даже затряслись руки…
Любава вздохнула, села на пятки и отвернулась. Ей было не легче, чем Бьёрну. Она не знала, как муж относится к ней, не знала, любит ли он её… и теперь боялась договорить до конца, боялась произнести то, что вертится на языке… Она снова вздохнула и обхватила плечи, словно ей вдруг стало холодно.
— А ты можешь искать, если хочешь, — вдруг резко сказала Любава. — На свете девушек много…
Бьёрн вдруг вскинул голову и, сам, похоже, не понимая, что говорит, выпалил:
— Я не буду никого искать. Раз ты рядом, кто мне ещё нужен? Я тебя люблю, зачем мне кто-то ещё?
Потом вдруг понял, что сказал, и испуганно отшатнулся. Что-то сейчас будет…
Девушка вздрогнула, медленно повернулась. Глаза стали огромными, губы вдруг задрожали.
— Ты… правда… любишь?.. — сипло прошептала она. Глаза требовали ответа…
Бьёрн не выдержал её взгляда, молча опустил голову. Повторить свои слова он, наверное, уже не сможет…
Любава отвела глаза, прерывисто вздохнула.
— Значит, оговорился… — словно про себя сказала она. Отвернулась, сложила руки на коленях и всхлипнула. Так неожиданно вспыхнувшая и разбившаяся надежда саданула по сердцу сильной, нестерпимой болью…
"Слез моих не увидит… Никогда…" Когда она так думала? Давно… А теперь… Мысли путались, Любава и сама не знала, отчего плачет — от этой ли не сбывшейся надежды, от пережитого ли совсем недавно страха или отчего-то ещё, только слезы текли, сами по себе, безостановочно…
Бьёрн вздрогнул, несколько минут смотрел на девушку, не решаясь ничего сделать. Но потом вдруг обнял её, прижал к себе и прошептал:
— Нет. Не оговорился…
Любава прижалась к нему, все ещё судорожно всхлипывая, все ещё плача, но на губах уже дрожала счастливая улыбка, и с языка слетело:
— Я люблю тебя… Люблю… Люблю…
Девушка прижалась к нему ещё крепче, сунула нос ему в шею и так замерла, щекоча его теплым дыханием. Он её любит… Он рядом… Она ему нужна… Огромное счастье обрушилось на неё, оглушило, ослепило, сдавило грудь и держало в своей безграничной власти целую вечность, не давая ни шевельнуться, ни что-то сказать…
Для Бьёрна это было новое чувство. Он уже так давно не чувствовал тепла, никогда не думал, что его сердце сможет оттаять и биться так часто, что он сможет снова довериться… Довериться. Он вздрогнул и выпрямился.
— Любава, нам нужно ехать.
Девушка тоже вздрогнула, чуть приподняла голову.
— А? — от счастья было трудно соображать. — Что?
— Ничего, — Бьёрн, по своему обыкновению, криво усмехнулся, но его ухмылка неожиданно переросла в улыбку. Будто бы неуверенную, неумелую, но — улыбку… — Ехать, говорю, нужно.
Любава замерла. У Бьёрна было просто невероятная улыбка, она как будто освещала все его лицо — зажглись черные глаза, поднялись вверх брови, казалось, что эта улыбка отражалась в каждой черточке. Девушка тоже улыбнулась в ответ, ласково и нежно.
— Улыбнулся… — произнесла она тихо, осторожно провела кончиками пальцев ему по губам. И выпрямилась. — Если нужно, поехали, конечно… В замок? Домой?
— У тебя есть другие варианты? — немного насмешливо поинтересовался Бьёрн.
Любава фыркнула и, вывернувшись из его рук, встала.
— Ну мало ли! — воскликнула она. — Может, ты всё ещё хочешь ехать бунт усмирять, я ж не знаю!
Девушка оглянулась и свистнула Грому. Конь послушно подошёл к хозяйке.
— Ну спа-а-асибо! Совсем меня за дурака держишь? — Бьёрн тоже поднялся, сложил руки на груди.
— Помню я, кто-то очень нехороший меня в начале знакомства тоже дурочкой считал, — лукаво улыбнулась Любава. — Приятно иногда ошибаться, а, Бьёрн?
— В данном конкретном случае — да.
Я всегда была с вами, Стражи и Хранители, — той частичкой себя, которая постоянно боролась, благодаря которой я сегодня не отступила и дралась наравне с вами. Я всегда была и буду с вами…
Наша судьба — рядом. Просто иногда нам нужен лишний толчок, чтобы мы ее увидели.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
В легендарном полу-мифическом городе Бел Ярнаке самыми могущественными магами являются жрецы Чёрного минарета. Главный среди них, алхимик Торазор, в течение долгого времени стремиться получить некий редкий элемент. Отчаявшись после тысяч безуспешных попыток, он посредством колдовского обряда призывает могущественное божество — Друм-Ависту, Сияющую Тьму…
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.