Попасть в прошлое - не напасть, как бы в прошлом не пропасть! - [14]

   - Ну шо там Микола? Шо собаки так всполошились? Ходит хто, чи шо?

  - Да ни, пес чужой бегает. Вот они и всполошились, - ответил мужик, стоя в проеме калитки и не выходя на улицу.

  - А шо ты решил, что то пес бегает, можа волк?

  - Да який волк, дура? У ней ошейник!

  - А чья собака?

  - А пес ее знает, не местная.

  - Можа с Задолья прибегла или с Семенова хутора?

  - Да ни, у Семена такой нет. Здорова дюже? Да и в Задолье я таку не бачив.

  - Тода с хозяином пришла.

  - Да хто в таку темень шляться будет, сказилась чи шо? Геологов поди.

  - Каких таких геологов?

  - Да бригадир вчорась говорил, что геологическая партия какая-то приехала, возле Кунькина болота встали, то ли торф, то ли руду шукают.

  - Житья от этих пришлых нет, то солдаты в округе копались, теперича эти копать начнут.

  - Ну хватит болтать, иди в хату.

  - А ты?

  - И я щас приду, скотину тильки проверю и приду.

  Дождавшись, когда наконец-то селянин вернется во двор, закрыв за собою калитку, я крадучись, продолжил движение. При этом думая про себя, что идея с собакой была очень здравой. Но все ж таки, какой народ примечательный. В полной темноте, при свете луны, не только разглядел ошейник, но и определил, что собака не только ни разу не деревенская, но и в ближайшей округе таковых не имеется. Столкнись я с ним, он тоже, наверняка, признал бы во мне чужака. Недаром говорят, характеризуя особенности сельской жизни, что стоит на одном краю деревни чихнуть, с другого тебе уже "Будь здоров!" орут.

  Рассуждая таким образом, я наконец-то благополучно добрался до конечной цели моего путешествия. Подобраться к самому окну не составило особого труда. Для руководителей той поры еще не было характерным отгораживаться от своего народа трехметровыми заборами. Это уже в наше время слуги народа заимели такую привычку. Дабы в тихушник от собственного господина обделывать свои темные делишки. А то заимели, понимаешь, шта привычку отрывать власть предержащую от важного дела распиловки народного пирога между участниками фуршета, своими мелочными проблемами, из разряда "кушать хочца"! Сытый, как известно свинье не товарищ, а тамбовский волк.

  - ... если не успеем до заморозков, то всем мало не покажется! - донеслось из открытого, по теплому времени, окна, сбивая меня с минорной ноты.

  - Да что ты Василий Андреич в самом деле, первый раз, что ли, - ответствовал хриплый баритон второго из присутствующих.

  - Первый, не первый, а я за срыв уборочной и невыполнение плана поставок хлеба государству перед райкомом своим партбилетом отвечать не хочу, - гнул свою линию первый.

  - Каким партбилетом, какого плана? - взвился баритон. - Ты парторг говори, да не заговаривайся. Только вчера вывезли в район сверх плана дополнительных двести пятьдесят пудов ржи.

  - Рожь вывезли, - согласился тот, кого назвали парторгом, - а корнеплоды еще в земле сидят! Это как понимать?

  - И корнеплоды до Покрова приберем!

  - Опять ты председатель своими религиозными пережитками смуту вносишь. Уже двадцать лет по красному календарю живем, а ты все по-старому дни считаешь!

  - Старого кобеля новым штукам не научишь. Ты по делу говори!

  - Вот я и говорю, что завтра, в понедельник, двадцать третьего числа, ожидается приезд председателя райисполкома, товарища Бабыны Ивана Афанасьевича. Мне сегодня свояк из района звонил. Ты же в курсе, он в райкоме водителем работает. Зачем едет, конечно же, Степаныч не сказал, сам не знает.

  - Зачем, зачем, - проворчал председатель, - по поводу генератора ясень пень. К гадалке не ходи!

  - Опять за свое? - засопел парторг. - А при чем тут генератор?

  - При том! В прошлом годе, когда красноармейцам, что у нас квартировали, приказ пришел, аккурат опосля замирения с германцами, помнишь?

  - Ну?

  - Не нукай, не запряг. Так вот, собирались они в спешке, кой какое имущество позабывали. Вот я под шумок с ихним старшиной, который хозяйством заправлял и сговорился, чтобы они и бензиновый генератор случайно забыли.

  - И он согласился? - ахнул парторг. - Ведь это же вредительство!

  - Еще б не согласился. Ты же знаешь, я уговаривать умею. Весь самогон по селу собрал в довесок. Даже у бабки Параньи четверть выцыганил. Перед таким аргументом он не устоял. А что вредительство, так это его проблемы. Главное - результат. А в результате у нас в селе, единственном в районе, электричество имеется. Маленькое, но свое. А Бабына, выходит, пронюхал, хохляцкая его душа!

   - Так спрячь генератор и вся недолга!

   - Спрятать недолго. Но если он его не найдет, то на урожае точно отыграется.

   - М-да! Задачка. Куда не кинь, всюду клин!

  И присутствующие стали горячо обсуждать, как лучше всего объегорить хитрого хохла Бабыну. То есть и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Но мне это было уже неинтересно. Все, что меня волновало в первую очередь, я для себя прояснил. Осталось только удостовериться. Достал мобильник и на календаре вывел запрос, сентябрь 1940 года.

  - Так, посмотрим. Точно! Есть! 23 сентября 1940 года - понедельник. И слова председателя, про год после договора-пакта 1939 года, тому подтверждение.