Попались - [13]
— Отбой. Разблокируйте шоссе. Никого не тормозите, повторяю, никого. А лучше отсидитесь в лесу. Пусть все едут куда хотят.
— А как же генерал? — спросил старший сержант Иван Несмеянов.
— Генерал убит, только что. Вышел погулять с собакой и наткнулся на рецидивиста Паленого, прямо на улице, случайно. А тот в розыске с девяносто шестого, вот они друг друга и положили… И майора нашего час назад грохнули. На него соседи сверху протекли, он пошел права качать, дверь перепутал, а там оказались шахиды, ну и рвануло всех… Везде, короче, полная херня творится. Какая-то нелюдь на нас отовсюду прет. Ворье, бандюганы, террористы. На каждом шагу, передохнуть некогда… Мы что им, бобики, за всех отдуваться? Не знаю, как вы, а я не для этого в органы пошел. Я на это не под-пи-сы-вал-ся…
Президент смотрит на министра. Только сейчас глава государства замечает, что шеврон на министерском рукаве пришит криво.
— А-а, без толку, — морщится министр. — Я уж давно вытащил и выкинул эту дрянь, а все равно не помогает. Изобретателя дергал, он тоже не в курсах. Выходит, эта хренова вероятность к нам вроде прилипла. Что делать, не знаю… Я ведь вчера на коллегии чуть двух губернаторов не арестовал, — жалобно добавляет министр. — Еле-еле удержался. По коридору нормально пройти не могу. В столовую загляну — кража. В сортир зайду — коррупция. В гольф приехал поиграть — так пока дошел до пятой лунки, встретил на поле Мавроди, Басаева и битцевского маньяка…Отпустите меня в отставку, ну пожалуйста! Мне даже тут, в вашем кабинете неспокойно. Сижу и думаю: а вдруг я здесь тоже не случайно? Вот у вас, я вижу, в компьютере игрушки стоят — они разве все лицензионные? Признайтесь ведь, не все? А?
БАБА КСЮЧА
«Российское правительство не будет вмешиваться в военный конфликт в Афганистане и пошлет туда только гуманитарную миссию…»
Из газет
В 8.30 должны были звонить на первый урок, а ровно за десять минут до того сухая очкастая Ксения Леопольдовна по прозвищу Баба Ксюча, преподавательница русского языка и литературы общеобразовательного лицея номер 37 города Саратова, переступила порог учительской. И немедленно споткнулась о большую неудобную фанерную коробку, поставленную кем-то и зачем-то у самой двери.
— Эй, вы поосторожнее, — не оборачиваясь, буркнула вечный завуч Плетнева по прозвищу, разумеется, Плетка. — Там миксеры для нашей столовой. Ценные вещи и, между прочим, на казенные деньги куплены. Смотрите ничего не раскурочьте.
— Я постараюсь, — кротко ответила Ксения Леопольдовна, уже с пола. — Доброе утро всем.
Ценной коробке было хоть бы хны. Чего не скажешь о бывших с утра еще целыми колготках, разбитом в кровь колене и сумочке, чья хлипкая костяная застежка при падении легко оторвалась и улетела под шкаф с наглядными пособиями.
Географичка Мелехина по прозвищу Черная Касса, участливо заохав, присела на корточки рядом с Бабой Ксючей и стала собирать обратно в сумочку ее разбросанные по полу внутренности: связку ключей, две шариковые ручки, тусклую перламутровую пудреницу, пейджер в потертом футляре и рыжий вязаный кошелечек на пуговке.
— Кстати, Ксения Леопольдовна, — сказала Черная Касса, попридержав кошелечек в руке, — а вы сдавали на юбилей физкультурнику? По-моему, вы тогда бюллетенили.
— А сколько было надо? — без особой радости спросила Баба Ксюча, кряхтя подымаясь с полу.
О том, чтобы вытащить застежку из-под шкафа, нечего было и думать. Так что сумочку теперь придется придерживать еще и сбоку — чтобы все не высыпалось обратно. Колено саднило, но черт с ним, заживет, а вот новые колготки, считай, пропали. Тридцать рэ на ветер.
— Ерунда, всего полтинник. — Географичка выпрямилась и с намеком вложила кошелечек прямо в ладонь Ксении Леопольдовне. Не отвертеться.
— У меня только сотня, одной бумажкой, — сказала Баба Ксюча, приоткрывая кошелечек.
— Вот и отлично, этого как раз хватит! — объявила Ч. Касса. — Вы ведь за поездку в лес полтинник тоже не сдавали, правильно? Помните, нас в марте на автобусе возили? За ландышами, забыли? Отец Иннокентий, ну который православный факультатив ведет, тогда еще гармонь порвал.
Ни про какой лес, ни про какие дурацкие ландыши и тем более про попа с гармонью Ксения Леопольдовна, конечно, не помнила. Но проще было заплатить, чем при завуче признаваться в склерозе. В этом учебном году в лицей понабежали еще две русистки — свежие, глупые, румяные и жадные до чужих часов. На одну из них, сильно грудастую Марину, говорят, запал сам директор Гугин.
Баба Ксюча машинально встряхнула кошелечек, где теперь сиротски звякала мелочь — на троллейбус обратно еще как раз, но на маршрутку уже не хватит. До начала урока оставалось пять минут, а неприятности все шли косяком. В ящике стола обнаружился тараканище размером с полпальца. Потом долго не находились сочинения десятого «Б». А едва учительница загрузилась с трудом обретенными тетрадками (и кто их, интересно, сунул на верхнюю полку?), классным журналом, деревянной указкой и двумя томами Достоевского, как в учительской объявилась та самая сладкая парочка: Марина в гнусном розовом джемпере с рюшами и Гугин в умопомрачительном пиджаке цвета «металлик».
