Перед нами до самого горизонта расстилалось пшеничное поле. Мощные желтые стебли, доходящие мне до груди, были увенчаны тяжелыми пузатенькими колосьями. Я сорвала один и растерла на ладони. Крупные блестящие зернышки радовали глаз.
– Как ты думаешь, ба, это пшеница или рожь? Или овес?
– Откуда мне знать? Я не животновод, – не выпуская зеркальце из рук и периодически в него заглядывая, буркнула помолодевшая старушка.
– Вы, уважаемая Бажена Спиридоновна, путаете ботанику с математикой, – хихикнула я и закинула в рот несколько зернышек.
– Выплюнь немедленно, что ты пробуешь всякую неизвестную гадость? Это опасно! – возмутилась бабка.
– Посеяли специально, значит съедобно. Злак непонятный для нас городских, но скорей всего это то из чего пекут хлеб. С голоду теперь точно не умрем, нам тут на всю жизнь хватит, – я махнула рукой в сторону необъятного поля.
Бабушка закатила голубые глаза к небу, давая понять, что она не собирается тратить свои молодые годы на этом пастбище. Посмотрев налево и направо и не найдя существенной разницы, мы решили идти направо и медленно двинулись вдоль межи скрашивая свою нелегкую попаданческую долю разговорами, спорами и перепалками.
– Так странно. Ты стала выглядеть моложе мамы, – поглядывая на непривычную внешность вчерашней старушки, заметила я.
– Сама в шоке. Ой, кстати, как там бедная Фанечка теперь без нас? – горестно произнесла бабушка, сообразив, что дочь осталась без ее неусыпного контроля. Даже зеркальце к груди прижала.
– Нормально Фанечка. Погрустит немного и выйдет замуж за Аркадия Алексеевича.
– Как за Алексеевича? За этого облезлого кота? Ну уж нет! Не бывать такому!
– Ну сбегай, запрети.
– На что это ты намекаешь? – бабушка остановилась и гневно сверкнула глазами. – По-твоему это я мешала ее счастью?
– Я не намекаю, а говорю прямым текстом – ты.
– Ну знаешь, Нарька, ты совсем охамела! Совсем совесть потеряла. Обвинять меня? Я научу тебя старших уважать, – родственница сжала кулаки, щеки от гнева порозовели.
– И что ты сделаешь? – я скривила губы в усмешке. – Скорую вызовешь? Ты сейчас моя ровесница, и я точно знаю – в таком возрасте еще ничего не болит.
Бабушка, по старой привычке схватилась за сердце, я расхохоталась.
– А на сердце и давление ты стала жаловаться после шестидесяти восьми!
– Нарька!
– Бабушка!
– Не смей называть меня бабушкой!
– А ты не смей называть меня собачьей кличкой! Я Поля, Полина, понятно?
– Гадина ты! Маленькая неблагодарная гадина, – прошипела «кузина» и, прибавив шаг, обогнула меня и рванула вперед.
Последнее слово, как всегда осталось за ней, но я не расстроилась. Наоборот, высказав накипевшие претензии в глаза, мне стало хорошо. Напевая незатейливую мелодию и поглаживая рукой тяжелые колоски неопознанного злака, я пошла следом.
Поле казалось бесконечным. Ну кто так сажает? Должны же быть какие-то нормы, размеры. Время я не засекала, но по ощущениям и движению солнца, шли мы примерно часа полтора-два. И да, светило в этом мире было одно и казалось вполне привычным.
Когда мы все-таки дотопали до края этого гигантского творения агронома-максималиста, снова разочарованно вздохнули. Впереди шумел ветками лес, а это пшеничное безобразие снова тянется нескончаемой полосой, теперь уже вдоль леса. Делать нечего, чтобы отсюда выбраться поле надо обогнуть. Ну кто так сажает?
Погода была чудесной – ни холодно, ни жарко. Физическое состояние великолепное. Я выдала нам по барбариске и две попаданки отправились дальше. Хоть никакие страшилища не выскакивают, уже замечательно, а спокойная, хоть и утомительная прогулка на природе только на пользу.
Чтобы не пугать саму себя ужасными неожиданностями, вероятнее всего кишащими в этом чужом мире, я стала мечтать о хорошем. Вот, например, сейчас нас заметит проезжающий мимо рыцарь на белом коне, безоглядно влюбится с первого взгляда в цветущую голубоглазую блондинку, топающую впереди меня, перекинет ее через седло и увезет в неизвестном направлении. Класс!
– Ну что ты ноги еле передвигаешь, немочь несовершеннолетняя? Силушки маловато? – повернулась ко мне потенциальная жена рыцаря и ехидно добавила: – А надо было слушаться бабушку и хорошо кушать, а не на диете своей идиотской сидеть.
Ах, так? Ну тогда, уважаемый рыцарь на белом жеребце, вы мимо проезжали? Ну так и проезжайте мимо! Не мешайте, потому что сейчас из леса выскочит банда лихих разбойников с нечесаными бородами и утащит в свое логово, разумеется, не немочь несовершеннолетнюю, а распрекрасную Бажену Спиридоновну.
Так ярко представила, что даже на лес посмотрела и споткнулась о корявую ветку.
– Под ноги смотри! – даже не оборачиваясь, рявкнула родственница.
– Зеркальце отберу, – пригрозила я.
Как ее теперь называть, даже не знаю. По сути, она является бабушкой и это не обозначение возраста, а семейный статус, но выглядит как сестра и обращаться, как раньше даже язык не поворачивается.
Мечты рассеялись, на ум ничего приятного больше не приходило, зато мы, наконец, дошли до края этого бесконечного поля и вышли на дорогу. Не асфальт конечно, но плотно утрамбованная земля с небольшой колеей, обозначала сей участок как дорогу.
