Вернулся напарник через пару минут, с корзинкой свежих домашних яиц, довольный, аки тот огурец на грядке.
— Соседка приходила, сказала, что каждый день яйца приносит. Продает.
Я молча достала ручной сканер и тщательно проверила продукты и тару. Детеныш смотрел на мои действия неодобрительно, но, слава всем богам, не вмешивался.
— Чисто. Интересно, кто у нее покупал… — задумчиво пробормотала я. — Сара яйца терпеть не может, даже в салатах…
— Она же здесь не одна была, — заметил парень.
— Угу, — кивнула я. — Только готовит для всей компании именно она.
Меня всегда удивляло, как подруга, совершенно домашняя девочка, можно сказать, тепличный цветок, набралась решимости идти учиться вместе со мной на «историка-практика», а затем с головой нырнула в эту самую практическую составляющую нашей работы, хотя у нее была возможность остаться в Академии, работать с бумагами, обучать студентов, наконец. Нет, девочка-цветочек отважно скакала по эпохам, выполняя вместе со своей командой сложные задания, и при этом умудрялась окружать заботой напарников, создавала в каждом временном жилище поистине домашний уют.
— Ладно. Это все потом. Алекс… — я испытующе поглядела на паренька. Тот ответил умоляющим взглядом:
— Лиззи, я смогу!
— Ты даже не знаешь, что именно нужно сделать, — я хмыкнула, краем глаза все еще посматривая на корзинку с яйцами, как на лазутчика в стане врага.
— Ничего сложного! — мальчишка просто-аки рвался в бой. — Лиззи, я же учился! Четыре года!
А кстати…
— Четыре года? Это тебе сейчас…
— Девятнадцать!
Да? А выглядит максимум на пятнадцать. Надо будет по возвращении уточнить этот момент.
— Раздобудь наемный экипаж.
Боги, куда и зачем я посылаю ребенка…
— Наверху, насколько я знаю наших, из общего зала оборудованы отдельные комнаты. Там же должен быть и гардероб. Оденься подобающим образом. На все про все у тебя два часа. Вечером отправимся кататься.
Напарник обрадованно кивнул и вихрем умчался переодеваться. Спустился он минут через десять в короткой серой тунике, и темно-синих панталонах. На ногах — кожаные черные сапоги, слегка потрепанные жизнью, на плечах — синий плащ, на голове — шляпа. Этакий мальчик-трубадур. Ну посмотрим, как он в таком виде справится с заданием…
Пока парень отсутствовал, я поднялась наверх по крутой деревянной лестнице с высокими ступеньками, вышла в коридор, осмотрелась: итак, три комнаты и небольшой закуток с открытой дверью. Первым делом сунула нос туда. Оказалось, что-то вроде гардероба. Одежда разнообразием не баловала, но изобразить из себя девушку из высшего света позволяла. Что ж, одной проблемой меньше.
Я внимательно прошерстила все три комнаты. Обстановка везде одна и та же: кровать, стол, стул, узкие окошки, почему-то зарешеченные. Прямо-таки монашеские кельи, а не жилища якобы благородных господ. И нигде ни единого документа, ни единой книги, вообще ничего. Полностью нежилые помещения. Отдав дань своей паранойе, цветущей сейчас пышным цветом, я с помощью новенького дактилоскопического прибора тщательно сняла отпечатки пальцев и сразу же пробила их по базе. Сара, Дирк, Рик, три оперативника, ушедшие недавно на задание. Больше никто здесь не появлялся.
Вздохнув, я нырнула в гардероб, достала необходимые вещи, свалила их на кровать Сары и начала переодеваться. Так, сперва льняную камизу[1], затем — голубое шёлковое платье-котт, длиной до лодыжки, сверху — тёмно-синий сюрко[2] в его потайной карман, пришитый внутри, положим парализатор, а сверху — холщовый мешочек с тремя золотыми, пятью серебряными и несколькими медными монетами, на ноги — пигаш[3]. Всё, теперь готова. Жаль, зеркала нет.
Спустившись вниз, я собралась было подождать Алекса в гостиной, так я мысленно окрестила комнату с забитыми окнами, но в дверь заколотили, причем не только кулаками. Это что за вторжение в частную собственность? Пожалев, что ничего опаснее парализатора при себе нет, я подошла к деревянной конструкции и как можно громче поинтересовалась:
— Кому жить надоело?
С той стороны воцарилась тишина, затем послышались тихие всхлипы, и неуверенный мужской бас произнес:
— Дык… Ваша… милость… вора поймали… Говорит, здесь живет…
Вора, говорите? Ох, чувствую, спущу я с этого вора шкуру…
Я открыла дверь, грозно уставилась на честную компанию, втайне боясь, что придется отправлять Алекса назад, в Академию, так как здесь средств для сращивания костей и тканей, увы, не наблюдалось. Внимательно осмотрела пацана и перевела тайком дух: да, тумаков ему надавали, лицо разукрасили хорошенько, глаза вон аж светятся в ночи, из губы кровь течет, но ничего вроде не сломано.
— И? — повернулась все с той же властностью к двум громилам, возвышавшимся по обе стороны от паренька.
— Дык… — замялся тот, что справа, — Ваша…
— Светлость.
Мужик побледнел, но упрямо продолжил:
— Ваша Светлость, вот… вор, значится. Лошадок герцогских… свести со двора хотел…
Идиот… Хотя и я, конечно, виновата: нашла, с каким заданием новичка первый раз в средневековый город выпускать. Весь отдел надо мной ржать несколько лет будет…
Небрежным жестом я вытащила из-за пазухи кошель, достала две серебряные монеты и подбросила вверх. Пока громилы ловили деньги, потянула мальчишку на себя и быстро захлопнула дверь, а затем и заперла её на засов.
