Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны - [5]

Через КПП её пропустили беспрепятственно, но тут к их группе подошел офицер и попросил всех, кто может помочь в строительстве линии обороны. Маша вызвалась сразу. На то у нее были три причины. Во-первых, желание помочь своим. Ну, для начала, хотя бы так. Во-вторых, во время работы можно было поближе сойтись с военными, сообщить им кто она. Возможно, ее помогут попасть в авиацию. И, в-третьих, самое главное, очень хотелось есть. А тех, кто работает, наверняка покормят. Офицер, вернее, как принято в этом времени, командир, отвел ее и еще восьмерых таких же, как она согласившихся рыть окопы, метров за триста от дороги, и показал участок работы. Маша взялась за лопату. Земля была мягкая, чернозем, копать было легко. Но не прошло и четверти часа, как с востока послышался шум авиационного мотора. Маша подняла голову, ища в небе «мессеры», но увидела По-2.

Он летел в их сторону, но летел как-то странно, переваливаясь с крыла на крыло, как в сильную болтанку.

Ну, кто же тебя так летать учил, — Маша аж сморщилась. — Да у меня курсанты летают лучше. Я бы тебя и близко и самолету при таких навыках не подпустила. Но, как оказалось, в отношении квалификации летчика она была неправа. Как только По-2 приземлился, причем недалеко от них, к нему тут же побежала девушка-санинструктор и из кабины вытащили раненого пилота.

Да, повезло тебе сегодня, – подумала Маша, – видать на «мессеров» нарвался, но сумел уйти и посадить машину. В авиации это редкость. Летчики, как правило, ранеными не бывают. Раненого унесли в санчасть, а Маша снова взялась за работу. Но вдруг услышала: «Ну где же я вам другого летчика возьму, товарищ лейтенант. У меня ведь здесь пехота, а не авиаполк».

— Да, хоть из-под земли достань, капитан, но пакет мне доставить надо, понимаешь, надо. Это приказ.

Ах, вот оно что, — сразу поняла Маша, – им летчик нужен вместо раненого. Так это то, что мне надо. Правда, соответствующих документов у меня нет. Но ведь я не в отдел кадров пришла, не дураки, поймут.

— Вам нужен пилот? — спросила Маша, подойдя к выясняющим отношения офицерам.

Оба – капитан и лейтенант, судя по синему верху фуражки, представитель особого отдела, враз замолчали и уставились на нее.

— Я из аэроклуба, — пояснила Маша, воспользовавшись возникшей паузой, — летаю на По-2, а также имею практику полетов на И-16. Могу заменить раненого летчика и доставить пакет куда нужно.

— Ну да, нам нужен летчик, — промычал капитан, — но только, — он посмотрел на особиста, тот хлопал глазами, переводя взгляд то на капитана, то на Машу. Наконец выдавил из себя:

— Документы есть?

Маша протянула комсомольский билет. Особист повертел его в руках.

— И это все?

— Все, — вздохнула Маша. — Паспорт сгорел при бомбежке вместе с вещами.

Особист был явно озадачен. Из документов один комсомольский билет. Для мужчины это конечно маловато. И с таким следовало бы по всей форме разобраться. Но для женщины и таких документов хватит, если бы она с ними в тыл шла. А эта ведь, нет, заявила, что из аэроклуба и может доставить, куда надо пакет с секретными документами. И что делать? Лететь-то позарез надо. Но отпустить ее одну с секретными секретными документами, это ведь… Как ни пытался особист скрыть свои сомнения, все эти мысли были написаны у него на лице и Маша решила ему помочь.

— Товарищ лейтенант, я вас понимаю, — сказала она мягким вкрадчивым голосом. — Вы меня не знаете, а пакет секретный, так пошлите со мной кого-нибудь в сопровождение, самолет все равно двухместный. А заодно мои сопровождающие за задней полусферой последит, чтобы «мессера» в хвост не зашли.

— Да, да, товарищ лейтенант, — вмешался в разговор капитан. — Я ей в сопровождение кого-нибудь из моих бойцов дам, — он был явно рад, что казавшаяся для него безвыходной ситуация вдруг таким волшебным образом разрешилась.

— Нет, нет, – замотал головой особист. – За предложение спасибо, капитан, но я уж лучше сам полечу. Так мне спокойней будет.

Менее чем через полчаса Маша, облачившись в комбинезон раненого летчика, который пришелся ей впору, надев его шлем, уже сидела в самолете. Проведенная ей предполетная проверка показала, что, несмотря на несколько пробоин в обшивке фюзеляжа и крыльев, серьезных повреждений По-2 не имеет и может лететь. Двигатель запустился сразу и заработал ровно, без рывков.

— Стойте, стойте! Почту возьмите! — Маша обернулась, к самолету бежал боец, держа в руках мешок. И вдруг он исчез. И не только он один. Исчезло поле, изрытое окопами, по которому бегали люди в форме и в штатском. Исчезли вдали дорога и этот неизвестный ей городок. Ее По-2 стоял на взлетной полосе их аэроклубовского аэродрома. А к нему по летному полю шел Виктор, ведя за ручки двоих маленьких, лет трех-четырех, похожих друг на друга, как две капли воды девчушек – их дочек.

Маша протянула к ним руки.

— Я возьму к себе, — услышала она из задней кабины голос особиста.

Видение растаяло, как дым. Что это было, Маша посмотрела вокруг. Все по-прежнему. Поле, изрытое окопами, дорога с КПП вдали городок. И тут она вспомнила, такое у нее уже было прежде, перед самым выездом с поисковой группой. Да, да было, Тогда она увидела картинку из своих регрессивных воспоминаний, и вот попала сюда, в 1941 год, а раз так, то значит, что-то видение было ни чем иным, как предупреждением о том, что с ней теперь случилось. И вот снова то же самое предупреждение… О чем? Да о том, что она вернется, вернется в свое время, причем очень и очень скоро. Ведь Виктор там не постарел нисколько, а еще, еще у них будут близняшки.