Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны - [13]

Правда, как показала практика, летные характеристики ЛаГГ-3 все же оставляли желать лучшего. Недостаток тяговооруженности сильно давал о себе знать. Слабость мотора не позволяла развивать высокую скорость, да и управление слегка тупило. В этом отношении ЛаГГ-3 сильно уступал верткому и маневренному Як-1, но для пилотов, имевших большой налет на И-16 это особых сложностей не представляло. Вот поэтому, успешно закончив переобучение, без единого ЛП, авиаполк во второй половине сентября 1941 года отбыл на фронт под Москву.

А положение под Москвой в тот момент было тяжелое. В соответствии с разработанным немецким командованием, планом генерального наступления на Москву, получившим наименование «Тайфун», столица СССР должна была быть захвачена к концу октября. Чтобы 7 ноября в день очередной годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции по Красной площади победным маршем прошли немецкие войска. Но о том, что этого никогда не случиться в то время кроме Маши, не знал никто. Не знали ее однополчане, не знал Генеральный штаб РККА, не знал Государственный комитет обороны, не знали и немцы, уже начищавшие для парада победы сапоги и бросающие в последний победный бой все новые и новые силы.

Фактически в то время Москва стала прифронтовым городом, находившимся в пределах действия немецкой бомбардировочной авиации, для защиты от которой было выстроено несколько линий ПВО, как под самой Москвой, так и на подступах к ней. Авиаполк, в котором служила Маша, как раз был в первой линии обороны и имел простую задачу – не пропустить к Москве ни одного немецкого бомбардировщика. Задача-то простая, в этом Маша с приказом была согласна, а вот насколько выполнимая, это еще вопрос. Да, конечно, теперь у них техника намного лучше прежней, но вот летный состав, пожалуй, похуже. Всех опытных пилотов, в том числе и ее поставили ведущими, а ведомыми – большинство из пополнения. Ускоренный выпуск: взлет-посадка, и ее ведомый тоже. Рвется в бой, как бычок на корриде. Особенно после того, как узнал, с кем в паре летать будет. Ну еще бы – девушка-летчица, на фюзеляже 4 звезды, а у него ни одной и как такое стерпеть?

Только бы не подставился, — думала Маша. Хватит с меня одного Федора. Одно радовало. Летчик от бога. Они с ним хорошо слетались, да и летать придется ночью, а более сложный полет дисциплинирует.

В сенцах стукнула дверь и в комнату вошла тетя Лиза, хозяйка дома, в котором квартировали Маша с ее ведомым Васей Беляевым и еще двое летчиков из их полка. Аэродром был расположен недалеко от деревни и летный состав разместили в ней.

— Ну, как устроилась, Машенька? — задала вопрос хозяйка, засовывая печь поленья.

— Спасибо, Елизавета Андреевна, хорошо, — ответила Маша, по тону хозяйки поняв, что та хочет завести с ней деликатный разговор.

— А молочка попьешь? Я козочку подоила. Свеженькое, парное, — продолжила хозяйка.

— За молочко спасибо, но вы его лучше внукам отдайте. Вместе с леденцами, — Маша достала из кармана гимнастерки бумажный кулек. — А за меня не беспокойтесь, нас как летный состав по пятой норме кормят, так что я сытая.

— Леденцы откуда? — удивлению хозяйки не было предела.

— Из Горького, там на рынке купила.

Маша отвела взгляд. Про леденцы с рынка она придумала. Ну, где их там купишь? Да и не леденцы это были, а плавленый сахар, который она выменяла у сослуживцев на полагающийся ей табак. Как правило, Маша этого не делала. Ну, ей табак не нужен, так зачем же других курящих без сахара оставлять? Но здесь увидела голодных детей и решила их подкормить сладеньким.

— Ой, большое спасибо за леденцы, — обрадовалась хозяйка. — Вот мои котятки покушают, — она на секунду замолчала, а потом с тревогой в голосе спросила.

— Слушай, Машенька, а немцы сюда не придут?

— Нет, не придут, не беспокойтесь, — с абсолютной уверенностью в голосе ответила Маша. Она это точно знала. Помнила из истории, а потому никаких сомнений здесь быть не могло. Да, фронт пройдет близко очень близко от этих мест, но здесь немцев не будет. Казалось, ее уверенность передалась и хозяйке. Та облегченно вздохнула. За окнами послышался шум мотора полуторки. Все, пора на аэродром. Маша встала с лавки.

— Уже уезжаешь?

— Да, Елизавета Андреевна, пора у нас ночные полеты.

— А тебе, Машенька, — хозяйка замялась, — воевать не страшно?

— Страшно, — откровенно призналась Маша. — Но надо.

И это была чистая правда. За все эти три месяца войны она так и не смогла полностью привыкнуть ко всему, даже зная, что ей самой в принципе ничего фатального не грозит. А те, кто рядом, они ведь тоже люди. И возможно сегодня кто-то из них не вернется. И оттого ей было страшно за них, страшно перед каждым вылетом. Но сегодня было страшно вдвойне. Этот вылет первый ночной и теперь она командир и сколько из близких людей не вернется назад, теперь зависит и от нее.

За фонарем кабины ночной мрак, лишь звезды сияют в черной пустоте неба, да луна слабо освещает редкие облака. Светящаяся стрелка высотомера замерла на 5000 метров. Время идет, а немцев все нет. Маша в который раз окинула взглядом горизонт. Чисто. Впереди и сзади – только свои. Ну, когда же появятся бомбардировщики. Не может быть, чтобы немцы сегодня не летали. Погода – что надо. Впереди чуть слева по курсу появились черные точки. Есть, вот они. Ожила рация. Сквозь треск и шум помех последовала команда к атаке. Маша потянула ручку управления на себя, сделала горку и пошла контркурсом на ближайший бомбардировщик. Это оказался двухмоторный «Хенкель» НЕ-111. его большой застекленный нос, ярко сверкал отраженным лунным светом.