«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства - [3]

Спереди стал доноситься автомобильный шум и я снова собрался — похоже, что осталось совсем немного. Ещё через несколько минут я удобно расположился в высокой траве на опушке леса, с удобством наблюдая за дорогой метрах в тридцати от меня, по которой катили нечастые автомобили. Вышел я практически тютелька в тютельку. До посёлка, в котором находилась запасная точка перехода, оставалось километра полтора. Пройти тридцать метров, пересечь автотрассу, пробежать ещё столько же до леска и прикрываясь деревцами до цели нашего «турпохода».

Понаблюдав за посёлком и окрестностями с разных мест, я покосился на часы и направился назад. Большего я навряд ли высмотрю, а того что увидел — вполне достаточно. Дорогу переходить будем потемну и метров на триста дальше от того места, где я впервые вышел к дороге. Дело в том, что как раз там дорога делает небольшой поворот, благодаря чему мы скроемся из поля зрения стационарного поста перед посёлком. Мало ли, вдруг бойцы ночью через «ночник» на дорогу поглядывают? А судя по тому, что мы уже видели на других постах, ночник у них есть наверняка. И нафига, спрашивается, нам лишний риск обнаружения? Мы лучше подальше обойдём, благодаря чему подальше и дойдём!

Выйдя на полянку, облюбованную нами для остановки, я обнаружил улыбаяющихся мужиков, и какого-то резко постаревшего, но довольного Льва Захаровича.

— Есть сигнал, Андрей! Живём!

Меня аж повело от известия отчего я скорее не сел, а почти рухнул прямо на траву перед Львом Захаровичем и прикрыл глаза. Блин! Оказывается я по настоящему боялся остаться в родном мире навсегда! А сейчас самый настоящий отходняк, даже голова закружилась и ноги подкосились, как у фанатки-малолетки перед поп-кумиром.

— Всё нормально, Андрей. Всё нормально.

Открыв глаза я встретился взглядом с Мехлисом, который понимающе усмехаясь протянул мне фляжку с коньяком, наш НЗ. Сделав глоток ароматного, согревающего горло напитка, я вернул фляжку Мехлису и почувствовал, что уже пришёл в норму.

— Что-то я того, Лев Захарович, немного…

— Понимаю Андрей, — Мехлис оборвал меня не дав наговорить разных глупостей, рвавшихся мне на язык. — Как дорога? Проблем не было?

— Никаких, товарищ генерал, — когда Лев Захарович начинал говорить таким тоном, ни у кого из окружающих не возникало даже мысли обратиться к нему не по званию, а по имени — отчеству. В такие минуты с тобой говорил не старший товарищ, а Командир. Достав карту, я коротко доложил о результатах разведки и свои мысли о переходе трассы. Задав несколько уточняющих вопросов, Мехлис покосился на согласно кивнувшего на мои слова Никольского, одобрительно что-то пробурчавшего Мамотова, и хлопнул ладонью себя по колену.

— Хорошо. Так и поступим. А теперь, товарищ майор. Расскажите ка нам, почему вы пару раз сбились в рассказе? Андрей. Уж я-то тебя знаю! Что опять натворил? Иначе чего бы ты взглядом завилял, а?

Не поднимая глаз, я рассказал об увиденном на поляне, о своих выводах по предстоящим там событиям и своём бездействии. Мозгами понимаю, что поступить по другому не имел права, а на душе погано и стыдно до омерзения к себе. Неожиданно Лев Захарович коротко сжал моё плечо.

— Не кори себя, Андрей. Ты и сам понимаешь, что не имел права вмешиваться. Хоть от этого на душе и паршиво. Знаешь, на флоте есть такой сигнал — «Следую своим курсом»? Вот и ты так же. Честно говоря, ты меня удивил. Становишься офицером, Андрей. Ну всё! Душеспасительные разговоры окончены. Подъём, товарищи. Выдвигаемся на точку. Порядок движения прежний.

Продвигаясь по лесу метрах в двадцати перед мужиками, я поневоле вспоминал прошедший разговор. Ничего нового мне Мехлис не сказал, я и сам всё понимал прекрасно, но на душе от своей правоты легче так и не стало. И фраза о том, что я становлюсь офицером меня не особенно-то и порадовала. Вроде и похвалили, а чувство такое, будто что-то важное и ценное потерял. То, что и делало меня тем человеком, которому поверило руководство СССР, которого любила Олеся и уважали друзья. Очень сомневаюсь, что нынешнего меня также восприняли бы в сорок первом. Сейчас-то я понимаю, что часто вёл себя как последний дурак или наивный восторженный идиот. Но, может быть, именно поэтому мне и поверили? Нынешний я начал бы умничать, цэу раздавать. И хрен бы мне простили тогда мои многочисленные косяки! Это теперь мне понятно, какой бы я мог вред стране принести, если бы…

Послышавшийся тихий полуплач — полускулёж мгновенно освободил голову от мыслей, приведя в рабочее состояние. Сделав знак «внимание» остальным, я осторожно направился к здоровенной ели чуть левее нашего маршрута, от которой мне послышался этот странный звук. Стараясь произвести как можно меньше шума, я осторожно отодвинул мешающую ветку и опустил оружие. И как теперь быть?

Перед елью, прямо на земле сидела та самая девчушка с полянки, только вид у неё значительно изменился, и не в лучшую сторону: совершенно зарёванное, исцарапанное лицо, из одежды присутствуют только превратившиеся в грязную, изорванную тряпку брючки, которые когда-то были нежно салатового цвета. И никакого намёка на верхнюю часть туалета, только свежие царапины от веток и прилипший к голому телу девчушки различный лесной мусор. Похоже, что эта дурёха так и не согласилась «развлекаться» на глазах весёлой компании. Ну хоть на что-то ума хватило! Только собираюсь сделать шаг назад, как это «чудо в перьях» поднимает голову и смотрит прямо на меня…