— Вот это женщина! — восхищённо просипел я. Нормальным тоном говорить тяжело, аж горло перехватило.
И ведь восторг мой не случайный. Молодая, красивая девушка лет ста двадцати с хвостиком. Это если сравнивать с эльфийками. К сожалению, про людей я знал мало, потому оценить их возраст не мог. А взглянув на неё магическим зрением, ещё больше удивился: оказалось, у неё есть магический дар, правда, в спящем состоянии.
На всякий случай я оглядел остальных встречающихся селян и был впечатлен ещё больше. У каждого пятого спящий магический дар. Слабый, откровенно говоря, очень слабый. Если посвятить всю жизнь развитию, вряд ли выше уровня ученика получится достичь. Но всё же я ни разу не слышал, чтобы у людей было настолько много одарённых. Эта новость для меня словно откровение. А ведь если тут столько одарённых, пусть и со спящим даром, то должны быть и полноценные маги? Если же так, то слишком уж я себя вольно почувствовал.
— А от тож, — с некоторой гордостью отозвался он, продолжая разговор о Мельничихе, но я уже успел побороть своё влечение к девушке.
Взглянув повнимательнее в её ауру, понял, что она подсознательно использует свой дар, чтобы вызывать восхищение у мужчин, причём это неоформленное подсознательное желание воздействовало на её магический дар очень эффективно. Сейчас, разобравшись со своим восхищением обычной человеческой женщиной, я смог даже зафиксировать точки проникновения в сознание и перекрыть их. Почти сразу же девушка превратилась просто в обычную симпатичную особь женского пола. А то прямо какой-то непорядок. Мне уже давно не сто лет, а вёл себя как сопливый малец.
— Ладно, Семён, веди к себе, а то, боюсь, слюнями истеку, — продолжил я играть возбуждённого юношу. Странно было бы, если б перестал восхищаться всего через пару минут такой девушкой.
— О, Йозеф, ты попался на удочку нашей красавицы. Боюсь, что в ближайшие несколько лет тебе будет снится лишь она, — хохотнул староста и, хлопнув по плечу, потянул к себе в дом. Я же продолжил делать вид, будто пожираю Мельничиху глазами.
— Всё-всё, Семён, я больше не смотрю, — якобы с трудом отвернулся я от девушки. — И меня вообще невеста в Чернобыле ждёт, — гордо сказал я, якобы убеждая себя. А Йозефа на самом деле ждала невеста, но посмотрев на неё в постельных воспоминаниях еврея, я чуть не проблевался. Она раза эдак в четыре больше Йозефа, а он, что странно, любил её искренне.
— Хорошо, Йозеф. Как бы я к тебе хорошо ни относился, но моя не поймёт, если я возьму нахлебника на ночь. Так что вот тебе топор, вот тебе мотузка. Сейчас подойдёт к тебе Глеб, я за ним послал. Вам на телеге к лесу съездить надо, там чертовщина творится какая-то, деревья посохли. Вот вам и вырубить парочку надо. Мужики завтра их порубят и сожгут.
— Бесплатно в нашем мире ничего нельзя получить, так что отработаю, — сказал я, хотя не горел желанием заниматься ещё какой-то работой.
Как оказалось, Глеб — это один из мужиков, встречавших меня на окраине села. Сейчас он, подъехав к подворью старосты, ждал, пока тот отдаст мне указания. Я же, выслушав, как надо правильно рубить деревья, чтобы себя не убить. Я ж городская немочь, жизни не знаю, и точно себя прибью, а он, староста, не хотел становиться причиной смерти в принципе неплохого парня Йозефа, то есть меня.
Глеб оказался на удивление молчаливым собеседником. За час дороги он не промолвил ни слова. Только прибыв к месту с чертовщиной, а это оказалась поляна, на которую я прибыл после побега из недр древа-эльфоеда, состоялся разговор.
— Замолкнул бы ты, паря, — ответил он на мои попытки разговорить его. — Не знаю, как ты втесался в доверие нашего старосты, но шоб завтра тебя не було. Понял? — спросил он спокойным тоном, но на последних словах аж навис надо мной с топором наперевес.
— Что я сделал не так? Что вызвало такое отношение? — спросил я, недоумённо продолжая играть маску трусливого еврея.
— Я б вас жидов всех передавил. Ляхи понаселили вас на наших землях, теперь честному полещуку жить негде, — немного размахивая топором, ответил он. А я понял, что не сильно удобную маску выбрал для внедрения в село.
— Я-то тут причём? — спросил у Глеба, который уже соскочил с телеги и примеривался с первым ударом по дереву. Оказалось, что моё умение, доставшееся от дроу, несколько сильнее, чем я думал. Деревья стояли безжизненные, без единой капли жизненной энергии. Видимо, их зацепило лишь краем моей способности, раз не рассыпались в пыль.
— Было б за шо — лежал бы под кустом уже, — ответил Глеб и наконец-то ударил по дереву.
Я тоже решил не отставать. Выбрав подальше другое дерево, залез на него и, привязав верёвку чуть выше середины, спустился вниз. А дальше предстояло довольно долгое, сложное занятие — рубка мёртвых деревьев. К моему удивлению, деревья рубились с большим трудом. Было ощущение, что это не дерево, а камень. Я даже помогал себе немного телекинезом, поскольку физически проигрывал тому же Глебу весьма сильно. Но и так первым делом упало дерево у Глеба. И только спустя пару минут — у меня. Теперь становилось понятно, почему деревья мужики из села до сих пор не вырубили полностью. Слишком это процесс не простой. Глеб, увидев падающее у меня дерево, даже несколько удивился. В мою сторону от него стали в эмоциях проскакивать нотки уважения. Видимо, не ожидал от городского хлыща такой выносливости.
