Владимир потерял счёт дням. Железная воля, что вела его через нелёгкий путь акулы бизнеса не давала просто лечь и умереть, но дни и недели полной безысходности подтачивали и её. Знакомая по экскурсиям пещера приютила его. Он ел крабов, кокосы, иногда ловил чаек и рыбу, добывал огонь линзой от очков… но с каждым днём всё более механически. Его вещи, деньги ушли на растопку огня и сменились сухими листьями и веточками. Ручка порой исполняла роль "открывашки для крабов". Кошелёк служил вместилищем для находимых иногда мелочей, но был практически бесполезен, как и мобилка. Наиболее полезными были, пожалуй, очки и одежда, но одежда понемногу приходила в негодность.
Он доел очередного краба и встал, чтобы подкинуть деревяшку в костёр. Он споткнулся и растянулся на полу, а ручка зажатая в руке пробороздила полоску в стене пещеры. Владимир выматерился и, встав, заметил след от ручки, отчётливо видимый в свете костра и уходящего солнца.
— Вот, блин, автограф. Дописать, что ли, "здесь был Вова"? — Он ухмыльнулся и замер. — Автограф… здесь был Вова… Твою ж мать…
***
Старик вышел к берегу. Долгие сорок лет прошли с тех пор, как судьба вынесла его на остров. Долгих сорок лет провёл он в одиночестве, ведомый одной целью. Кроме неё не было ничего. Он забыл звуки человеческой речи. Одежда давно истрепалась в прах. От "космической" ручки остался лишь маленький стёршийся огрызок. Зрение ослабло, но пальцы заменили глаза. Наконец, сегодня, его труд был завершён. Старик вошёл в воду, вдохнул полной грудью и поплыл прочь от берега… Совсем как Мишка, в тот бесконечно далёкий день.
***
Челнок с экипажем пристыковался к станции. На корабле была новая команда, а для них долгий рейс уже закончен. Впереди долгий спуск по орбитальному лифту, но что такое считанные часы по сравнению с месяцами полёта в космосе. А самое главное — после спуска сразу семья! Не то, что лет пятнадцать назад, когда за каждым приземлением следовала встреча с прессой. Это сейчас космос стал почти обыденным. Почти. Для настоящего космонавта — это наркотик почище неба для пилотов. Впрочем и на земле Владимира кое-что держало.
Наконец кабина остановилась и двери раскрылись.
— Папка! Ура! — Воздух наполнился детскими криками на разных языках. Отличная традиция — возвращающихся космонавтов первыми встречают их сыновья и дочки.
Владимир счастливо подхватил Мишку на руки и закрутил в воздухе. Тяжело сразу после полёта, несмотря на тренажёры и псевдогравитацию, но ведь сын!
— Растёшь боец! Молодца!
Потом была жена, краткий медосмотр, прощание с экипажем и, наконец, машина домой.
— Пап, а пап, а мы в школе проходили те самые наскальные надписи!
— Да ну!
— Вот, смотри! — Мальчишка протянул отцу электронный планшет.
Экран планшета показывал фотографию одной из величайших находок человечества — трёхтысячелетние наскальные рисунки, изображавшие солнечную систему, космические корабли и чужаков-пришельцев. Под фотографией Владимир прочел кусок текста статьи.
"Подлинность рисунков была подтверждена в конце пятидесятых годов прошлого века изотопным датированием, а так же наличием в них остатков сплава, неизвестного науке. Находка произвела фурор в международной общественности и дала гигантский толчок космическим программам. Содержание наскального сообщения, а именно — угроза инопланетного вторжения, послужило первой ступенью для сближения США и СССР, что в конечном счёте привело к формированию Земной Конфедерации."
— А когда я вырасту, я хочу стать космонавтом, совсем как ты, пап!
