Попаданец 2.0 - [5]
Подтянув ноги к груди, я попытался дотянуться пальцами до неаккуратного узла, стягивающего колодки и тут же почувствовал, как горло сдавила петля, оказавшаяся натуральной удавкой, скрученной так, что под кадык впивался до того не ощущаемый крупный узел. Прямо настоящая гаррота. Но я никогда не слышал, чтобы арабские джихадисты увлекались историческими реконструкциями. Хотя судя по антуражу это, похоже, какая-то местная специфика.
Может быть, я попал к остаткам рассеянных по Сирии боевиков-туркаманов? Те вроде совсем дикими были. Хотя откуда им взяться на границе с Иорданией? Или ещё к какой-нибудь мелкой, окончательно спятившей на почве религии группе сектантов.
Но, что бы я ни думал, смотали меня вполне грамотно. Я мог шевелиться, даже попробовать встать, но при любом движении рук верёвка немедленно пережимала мне шею.
Плохо. Значит, для начала мне нужно было заняться, именно стягивающими запястья путами. Подтянуть их ко рту и попробовать перегрызть зубами не получилось. Под мышками на манер оперативной кобуры была протянута ещё одна петля и похоже, что давящий на горло узел был общим для обеих верёвок.
Странно всё это. Не знаю, для чего было так заморачиваться, ведь проще всего смотать кисти за спиной. Нет — я, конечно, человек просвещённый и даже в курсе, что в древней Японии существовала целая школа связывания пленников, позволяющая превратить человека в живой аналог копчёного окорока с затейливой оплёткой. В каждом втором аниме показывают нечто подобное. Но здесь было, что-то другое.
Сложная с виду спутка, казалась довольно странной и возможно являлась домашней заготовкой какого-нибудь Саида, привыкшего вязать подобным образом местных баранов. Хотя, зачем арабу душить бедных бяшек — оставалось для меня тайной.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выдохнул его, затем повторил ещё пару раз пытаясь прочувствовать пределы натяжения, слегка вывернул плечо и резко просунул один из локтей, между перекрещивающимися верёвками на груди. Петля немедленно сдавила мне горло, но дело уже было сделано. Освободить второй локоть оказалось значительно проще, а уже через пару минут, развязав, наконец, нашейный узел я разминал затекшие запястья. Снять с ног колодки оказалось вообще плёвым делом.
Повозку тряхнуло. Затем ещё разок и рядом с её бортом кто-то истошно заверещал. По ткани тента расплылась длинная красная полоса, словно кто-то брызнул на неё томатным соком или вишнёвым вареньем. Вот только сомневался я, что терроюги, насмотревшись американских комедий, кидались друг в друга пирогами и обливались сладким нектаром.
Крики, стенания и вопли недвусмысленно намекали на то — что это совсем не гуляния по случаю удачной поимки пленников. Либо праздник внезапно перестал быть таковым.
Там, за пределами повозки, кто-то кого-то активно резал. Вот только, как-то непривычно, при этом, выглядело, полное отсутствие криков «Аллах Акбар» и дикой пальбы из автоматического оружия. Я не такой уж большой знаток арабского языка, но за время моей службы в Сирии я успел изучить краткий разговорник, да и с местными общался немало.
Так вот из того что кричали за тряпичными стенами фургона боевики неизвестной принадлежности, я не понимал ни слова.
- முன்னோக்கி! இலவச கார்லா! — рокотали чьи-то лужёные глотки. — கடவுள் காளைகள் மற்றும் டிரக்குகள்!
Звуки языка, грубого, но звонкого, словно лязг метала, не рождал во мне никакого отклика. Можно было с уверенностью сказать, что он не принадлежал к семитской ветви афразийской семьи, и я не слышал его даже на лингвистических брифингах. Так что определить к кому собственно я попал в руки — затруднялся.
- අපිරිසිදු-බූ ගා මරලා දාන්න! — визгливый крик женоподобного голоса, поддержали восторженным визгом. — ඔවුන්ට මරණ!
Ещё один странный говорок. Чем-то похожий на первый, впрочем, так же незнакомый.
— Min mage! Guts! Ah-ah-ah-ah-ah! De har dödat mig! Dödade! — надрывался кто-то недалеко от повозки, перемежая непонятные, грубые слова со стонами полными непереносимой боли.
О, а это что-то более привычное гыкающий славянский выговор, и слова очень похожие на один из скандинавских языков. Неужели наёмники.
Резко тряхнув грубую ткань купола, его, с хлопком, прошила длинная стрела. И в этот момент на меня в очередной раз накатило. Словно бы в замедленной съёмке, я смотрел на приближающийся ко мне, танцующий в полёте снаряд, поднял на автомате руку и, ещё не понимая, что собственно делаю — отбил его ладонью, словно надоедливую муху.
Стрела странно взвизгнула, время вернуло своё привычный бег и, пронесясь мимо с глухим звуком, воткнулась в один из стоящих у бортика мешков. Она пробила его почти насквозь, так, что снаружи осталась торчать только зеленоватое оперение, видимо позаимствованное, у какого-то попугая. Из образовавшейся дыры посыпалось нечто похожее на синюю фасоль. Я даже не успел испугаться — только как-то отстранёно подумал, что только что в очередной раз оправдал свой довольно двусмысленный позывной.
Что у них там творится-то? На боевиков напали совсем уж дикие кочевники? Или действительно, террористы дореконструировали Халифат до настоящего средневековья? Надо бы валить от моих радушных хозяев, а то что-то я здесь засиделся. Пофигу мороз, что я голый. Как-нибудь выкручусь. Положусь на добровольно принудительную помощь всё того же пресловутого Саида. Боевики порою очень беспечны, а я умею просить. К тому же альтернатива подобному авантюрному плану — превратиться в подушечку для стрел или быть зарезанным на камеру, в каком-нибудь из съёмочных павильонов далёкого Эль-Рияда.
Кузьму Ефимова ждала слава самого одарённого мага столетия, но безумный эксперимент деда в единый миг перечеркнул все надежды. Теперь его знают только как сильного «воина», тем более что и сам юноша ныне сторонится всего, что связано с магией. И хоть ему предстоит учиться в элитном колледже для детей аристократов, своё будущее он видит командиром отряда наёмников. Вот только всё тайное становится явным, и множество сильных мира сего ныне вынуждены учитывать в своих планах никому не известного мальчишку по прозвищу «Варлок».
Бажовы всегда собирают свои Осколки. Клан принял решение возродить московскую ипокатастиму и Старейшины объявили соревнование за право её возглавить. О своих притязаниях заявили лидеры трёх сильнейших филиалов… и Антон Бажов. И пусть он полукровка, но уникальная бэта-стихия жидкого огня с лихвой компенсирует этот недостаток. Другой вопрос, что молодой чародей слишком неопытен, но и эту проблему можно решить, приставив к нему умелого наставника… наставницу. И это не значит, что будет легче. Скорее наоборот, битая жизнью, циничная чародейка, любящая выпить и гульнуть, с самого начала заявила, что он ей не понравился.
Выжив в бойне устроенной «Садовниками» на выпускном испытании Антон возвращает себе фамилию Бажов. Москва узнаёт о возрождении клана «Зеленоглазых бестий», но его единственному представителю не до политических игр. Мало того, что после проведённого над ним ритуала два ядра его источника слились, образовав новую стихию – «жидкое пламя», так ещё засунули в команду с такими же «гениями поколения». А в наставники дали человека, что пообещал загонять их до смерти, но сделать лучшими из лучших во всём полисе.
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.