Pop-принцесса - [18]

Мне понадобилось несколько недель после школьной дискотеки, чтобы собраться с мужеством. И вот однажды вечером, возвращаясь из танцкласса домой, я свернула на ту самую улицу, на которой жил тот самый Даг Чейз.

Группа репетировала в гараже. Я услышала звуки гитары еще за квартал от гаража. Музыка перекрывала шум океана. Я прямиком направилась в гараж и сказала:

— Привет-привет.

Я никогда не решилась бы на такое, если бы мы были в школе, где индикатор изгоев, скорее всего, создал бы защитное поле из лазерных лучей вокруг меня, чтобы меня отшвыривало от крутых в том случае, если я посмею приблизиться к ним.

В гараже было четверо парней: Даг играл на электрогитаре, другой — на бас-гитаре, еще один — на ударных и один — на синтезаторе.

— Ванда, так? — спросил Даг.

Я не поняла, серьезно он говорит или подкалывает.

Если бы он не произнес мое имя с ошибкой, я бы сказала, что его тон не предполагал, что я самая безнадежная неудачница из тех, кто когда-либо появлялся у него в гараже.

Шаг 1: прием.

— Уандер! — сказала я.

Все уставились на мою грудь. Я поняла, что на мне все еще было трико, а сверху — короткая юбка. Ложбинка на груди оказалась на всеобщем обозрении. Я развязала кофту, висевшую на бедрах, и надела ее.

Последние шесть недель занятий танцами постепенно превращали мою расплывшуюся фигуру в стройную машину борьбы со злом, но, если вы собираетесь выставляться в трико и обтягивающей юбке перед предметом своего обожания, активное сиськотрясение будет излишним.

Все парни выглядели унылыми. Они высекали громкий звук, но звук, по всей видимости, не нравился им. Даг покачал головой.

— Сегодня просто не наш день, Ванда.

— Меня зовут Уандер, — снова поправила я.

— Уандер, — повторили они за ней.

— «Теле-Фа-Солька», так? — спросил ударник.

— Похоже, что так, — выдохнула я.

— Ты готова петь, Уандер? — оживился Даг. — Мужики в курсе, что ты поешь.

— Не вопрос. Какую песню вы репетировали?

— «Возьми меня к реке». Наверное, ты не знаешь. Это старая песня, которую пел…

— Эл Грин! — перебила я. Спасибо Трине за то, что она посылала мне компакт-диски с песнями разных лет, чтобы я могла слушать разных исполнителей, вокальный стиль которых, по ее мнению, мне не помешало бы изучить.

Ребята восторженно закивали, по крайней мере, насколько это могли делать обдолбанные музыканты.

Даг бросил мне микрофон, и, не говоря ни слова, парни заиграли песню. Я даже не успела опомниться.

Я просто стала петь первый куплет, а «Дагз Бэнд» с Уандер Блэйку микрофона начала прямо с места в карьер.

Шаг 2: конец связи.

ТРИНАДЦАТЬ

Весь ноябрь я и не вспоминала о Тиге и даже не лелеяла надежду стать поп-принцессой. Я перестала донимать маму, чтобы та съездила со мной получить ученические водительские права. Я была новой солисткой в «Дагз бэнд», и все было настолько круто, что ребята иногда давали мне выступать соло, когда я была на подпевках у Дага, и настолько круто, что они сделали мне подарок — футболку с надписью «Дагз бэнд». После чего я крепко задумалась: они правда думали, что у меня такой маленький размер или просто хотели заценить мою грудь в туго облегающей майке.

В школе Девон порта слухи разносились быстро. Уандер Блэйк больше не была бывшей дачницей и «Теле-Фа-Солькой». Она пела в «Дагз бэнд». Новая редакция секретной рассылки, возможно, читалась так: «Уандер Блэйк. Теперь можно не относиться к ней как к пустому месту. Действуйте тактично».

Кое-что изменилось в школе. На большой перемене я могла со всеми сидеть в школьном кафе.

У зеркала в женском туалете кто-нибудь бросал комплимент по поводу моего блеска для губ. Парни мечтательно пялились на меня в библиотеке, когда я читала нотные тетради, пролевая слова про себя. В перерывах между репетициями «Дагз бэнд» и работой я не очень-то много времени уделяла учебе (вообще не уделяла), поэтому моя успеваемость не улучшалась, но меня это абсолютно не волновало.

Но Джен Бурке по-прежнему доставала меня. Если раньше она меня недолюбливала, то теперь, когда я тусовалась с Дагом, ее нелюбовь переросла в ненависть. Однажды она остановила меня в школьной столовой и сказала:

— Если ты думаешь, раз ты в «Дагз бэнд», Даг запал на тебя, то глубоко ошибаешься.

Я подумала, как бы Трина поступила на моем месте, и ответила:

— Я точно знаю одно: меня не колышет, что ты думаешь.

На этом она заткнулась, хотя и успела назло перевернуть шоколадное молоко на моем подносе.

Даг запал на меня — в этом можно было не сомневаться. Уже не раз я замечала, как он улыбается, глядя на меня, или ловила его блуждающий по моему телу взгляд, пока я распевала во все горло. К десятой репетиции я насчитала восемнадцать раз, хотя не упускаю вероятность того, что пять из них были плодом моей фантазии.

Но я поняла, что не помешалась, воображая, будто он заинтересовался мной, когда однажды вечером раньше обычного пришла на репетицию и, подходя к гаражу, слышала, как ударник сказал Дагу:

— Ты чё, чувак, у нее все получается. Не крути с ней любовь. Ты не врубаешься, что все завалишь. Сечешь, сколько концертов мы нарежем следующим летом, если она будет с нами? Даги, малыш, не делай этого.