Poor men's judge - [50]

— Виктор… — начал говорить Брэндон, осекся и смущенно замолчал.

От стыда многие участники буйных забав русского, потупили взоры.

Преподаватель не спеша вернулся на кафедру, слегка постучал по пюпитру указкой, и пользуясь безраздельным, напряженным как струна внимание класса, подвел итоги:

— Итак, вы убедились на собственном опыте, что джентльмен или леди — лишь те, кто способен и действительно ведет за собой людей. Теперь это утверждение врастет вам в плоть и кровь, оно подтверждено вашим личным опытом. Кроме того, вы поняли, как отличить джентльмена от всех прочих двуногих бесхвостых приматов.

Далее, из прочитанного вам курса следует, что всегда и во всех случаях возглавляют революции исключительно джентльмены. Их этому учили. Они это умеют, они к этому готовы. Джентльмен умеет легко поставить на место хама, и способен за считанные минуты переубедить толпу вооруженных простолюдинов. Знает, как и способен на практике подчинить своей воле людей многих национальностей. Понимает, что секрет успеха кроется в умелом упр авлении людьми, используемыми в своих интересах.

Профессионально владеет риторикой, логикой и осведомлен об основах тактики и стратегии вооруженной борьбы. И это — всего лишь необходимый минимум.

В классе кто-то вполголоса вспомнил, что Вояр часто цитировал Гераклита и Ксенофонта, особенно, «Анабазис».

— По молодости с джентльменами случается, — продолжал преподаватель, — затеять какую-нибудь мелкую войну или революцию просто чтобы почесать когти. К примеру, вам должно быть известно об одном молодом человеке, отправившемся создавать свое государство с пятью пулеметами и пятьюдесятью сторонниками. Класс не отреагировал на провокацию. Пример был хрестоматийным. Мистер Френсис продолжил:

— Психологи говорят, что у молодых людей, прошедших подобающее обучение, это просто реакция на неожиданную свободу после многих лет суровой муштры.

Все присутствующие прекрасно понимали преподавателя. Сложно забыть интернат. Британские привилегированные интернаты — вне времени. И потому их никто, из учившихся там, никогда не забудет. И подросших детей повзрослевшие господа вновь отправят именно туда.

Туда, где холодные, никогда не обогреваемые спальни. Где приходится играть в регби под дождем на раскисшем от грязи поле, а после, стискивая зубы, отмываться в ледяной воде.

Юные джентльмены навсегда запомнят парфорсную охоту, во многом подобную Дикой, когда приходится править через поваленные стволы с торчащими в разные стороны кривыми сучьями, каждый из которых способен стянуть с седла седока или распороть брюхо лошади. Не забудутся и постоянные, не прекращающиеся издевательства ребят постарше. Розги, демонстративно отмачиваемые в дубовой кадушке, поставленной на видном месте. И бесконечные, выматывающие психологические экзерсисы преподавателей.

При этом, за тех кто не выдержал, интернат ответственности не несет. Потому, да, бывает. Выбравшись на волю, где (о чудо!) в душе всегда есть горячая вода, по туалетам не гуляют сквозняки, в спальне — тепло, никто не требует 17 оттенков понимания и не заставляет придумывать многослойные логические концепты, молодые люди иногда считают себя просто обязанными оторваться по полной.

Кто-то едет в Гоа и Непал, кто-то уходит на яхте в круиз, дабы всласть почудить с податливыми, мягкими, как глина азиатками, кто-то вступает в ряды вооруженных сил, надеясь совместить романтику дальних странствий с карьерным ростом.

Поэтому никто не удивился, узнав, что Виктор пошел служить своей далекой Родине. Джентльмен всегда остается таковым, даже если он числится ботаником или филологом.

Но вот то, что прозвучало дальше, вызвало неподдельное удивление.

— Наш милый магистр теперь глава Русского Ополчения, — сообщил мистер Френсис. — И развлекается тем, что методично стирает с лица земли один маленький, но вредный народец. Зная Виктора, уверен, что скоро от нохчей не останется ни единого человека, как на нашей земле не осталось ни одного пикта. И если кто-то даже убежит, то единственно, чего беглец добьется, это небольшой отсрочки.

С этими словами преподаватель раздал классу кипу прекрасно иллюстрированных материалов о разгоревшейся в Подгорном Крае войне. Наибольший успех фотографии седого как лунь Вояра имели у прекрасной половины человечества.

Потом мистер Френсис спросил:

— Как вы думаете, чем займется Виктор после того, как за пару месяцев угомонит горцев?

И сам же ответил на вопрос:

— Ему потребуется еще больше власти, господа. И я, право, не знаю, на чем он остановится. На месте тех, кто сейчас сидит в Кремле, я бы уже начал беспокоиться…

Вновь прогулявшись между рядами, Оливер остановился у окна так, что перед внимательно смотрящими на него учениками предстал лишь темный силуэт. И класс услышал давно известные максимы, вдруг прозвучавшие свежо и остро:

— Настоящих леди и джентльменов в любой стране крайне мало, что, безусловно — благо. Но полное их отсутствие гарантированно губит страну. Джентльмен — этот тот самый цадик, на которых держится мир, и о которых так любят поговорить иудеи.

Как вы теперь понимаете, уделом талантливых недоучек становится как максимум, бунтарство. Их не учили тому, что я пытался в течение долгих лет в вас впихнуть.