Понюшка - [2]

Я рад, что командор Ваймс в этом вопросе полностью со мной солидарен.

— Совершенно верно, сэр. И если мне будет дозволено, я хотел бы напомнить вам, что вскоре ему предстоит нас покинуть. Вы намерены его до этого принять?

Патриций покачал головой.

— Думаю, нет. Он должно быть потрясен, и я не хотел бы своим присутствием ухудшать его состояние.

В словах Барабантера был легкий намек на сочувствие:

— Не вините себя, милорд. В конце концов, вы с командором всего лишь игрушка в руках высших сил.

* * *

Его высочество, герцог анкский, командор анкморпорской городской Стражи, сэр Сэмюэль Ваймс энергично шевелил карандашом, засунутым за край ботинка, чтобы унять чесотку. Но это не помогло. В который раз. Ноги чесались из-за носков. В сотый раз он подумал, не сказать ли супруге, что среди множества ее достоинств - вязание не самое явное. Хотя, он скорее бы отрубил себе ногу, чем сделал бы подобное. Это просто разбило бы ей сердце.

Носки же были действительно ужасными. Они были такими толстыми, узловатыми и неуклюжими, что ему пришлось купить ботинки на полтора размера больше. А сделал он это потому, что Сэмюэль Ваймс, который ни разу не ходил в храм с религиозными намерениями, поклонялся леди Сибилле, и не проходило ни дня, чтобы он с удивлением не обнаружил, что она отвечает ему взаимностью. Он сделал ее своей супругой, а она его миллионером. Встав за его спиной, она превратила мрачного, несчастного и циничного копа в богатого и влиятельного герцога. Ему правда удалось сохранить свой цинизм и даже целое стадо обезумевших быков не смогло бы выбить из Сэма Ваймса копа, потому что он был отравлен этим ядом до мозга костей. И вот Сэм Ваймс чесался и считал проклятья, пока совсем не сбился со счета. Между чертыханиями он пытался работать с документами.

Бумажная работа никогда не переводилась. Каждому известно, чем больше стараешься от нее избавиться, тем больше ее становится.

Разумеется, у него были подчиненные для подобной работы, но рано или поздно, в конце концов, ему все равно приходилось подписывать бумаги или хотя бы читать их. В полицейской работе невозможно было полностью без них обойтись - была вполне определенная возможность, что дерьмо попадет в вентилятор. Инициалы Сэма Ваймса требовались на бумаге, чтобы уведомить мир о том, что ими он отмывает вентилятор, а стало быть подчищает за собой дерьмо.

Но сейчас он прервался, чтобы позвать сержанта Малопопку, которая исполняла обязанности его адъютанта.

— Что там ещё, Веселинка?

— Не совсем то, что вы имеете в виду, сэр, но, полагаю, вам понравится узнать, что мне только что передали семафорное сообщение от и.о. Капитана Хаддока из Квирма, сэр. Он сообщает, что все налаживается, сэр, и ему даже начал нравиться «avec».[1]

Ваймс вздохнул.

— Что-то еще есть?

— Глухо как в бочке, сэр, — ответила гномиха, просунув голову в дверь. — Жарко, сэр, слишком душно, чтобы драться и липко, чтобы красть. Ну разве не прекрасно, сэр?

Ваймс крякнул.

— Там, где есть полицейский, там всегда есть место преступлению, запомни это, сержант.

— Да, сэр! Запомню, сэр! Хотя, я думаю, что звучало бы лучше, если слегка переставить слова.

— Полагаю, у меня нет ни единого шанса увильнуть от отпуска?

Сержант нахмурилась:

— Прошу прощения, сэр, но апелляция невозможна. В полдень капитан Моркоу официально отберет у вас жетон.

Ваймс грохнул кулаком по столу и взревел:

— Я не заслужил подобного обращения после стольких лет, отданных службе городу!

— Коммандор, если позволите вмешаться, я бы сказала, вы заслужили гораздо большего.

Ваймс откинулся на стуле и прорычал:

— И ты туда же, Веселинка?

— Мне правда, очень жаль, сэр. Я знаю, как вас это тяготит.

— Да, после стольких лет быть вышвырнутым прочь! Знаешь, я умолял! А таким как я, можешь быть уверена, это дается нелегко. Умолял!

На лестнице раздался звук чьих-то шагов. Веселинка заметила, как Ваймс вложил что-то в вынутый из ящика стола коричневый конверт, быстро лизнул его клапан, запечатал и бросил на стол, где тот звякнул.

— Вот, — сказал он, скрипнув при этом зубами. — Тут мой значок, всё как приказал Ветинари. Я в отставке. И никто не сможет сказать, что его у меня забрали!

Капитан Моркоу появился в кабинете, быстро пригнувшись, проходя сквозь двери. В руках у него был сверток, а из-за спины выглядывало несколько улыбающихся копов.

— Прошу прощения, сэр, понимаете - приказ свыше и все такое. Если это вас несколько успокоит, полагаю, вам повезло, что ваш отпуск продлится только две недели. Изначально она говорила про месяц.

Он передал Ваймсу сверток и вежливо кашлянул.

— Мы тут с парнями сбросились, — сказал он с вымученной улыбкой.

— Я бы предпочел что-нибудь поумнее, например стать начальником полиции, — ответил Ваймс, взяв сверток. — Знаешь, что я понял? Если я позволю им навесить на себя достаточно всевозможных титулов, то смогу с этим жить.

Он рванул бумагу и к всеобщей радости вынул из свертка крохотное цветное ведерко и совочек.

— Мы знаем, вы не собирались выбираться на море, — начал было оправдываться Моркоу, — но…

— Хотелось бы, чтобы это было море, — пожаловался в ответ Ваймс. — Там бывают кораблекрушения, контрабандисты, утопленники и прочие преступления на море! Хоть что-то происходит интересненькое!