Понятие сознания - [38]

Механицизм поэтому является не более чем пугалом, и, хотя многое еще нужно прояснить в специальных понятиях биологии, антропологии, социологии, этики, логики, эстетики, политики, экономики и пр., нет никакой необходимости в отчаянных спасательных операциях, направленных на то, чтобы изъять их применение из обычного мира и отправить в некий иной постулируемый мир или же воздвигнуть перегородку между явлениями, которые существуют в Природе, и явлениями, которые существуют в не-Природе. Не требуется никаких скрытых предшественников внешних действий для того, чтобы действующий сохраняя за собой право на одобрение или осуждение своих действий, но, даже если бы эти предшественники действительно существовали, они ничем не могли бы помочь.

Люди — не машины и даже не духи, управляющие машинами. Они люди, и эту тавтологию иногда стоит вспоминать. Люди нередко задаются такими вопросами: «Как мое сознание заставляет мою руку сделать необходимое движение?» — и даже: «Что побуждает мою руку делать то, что мое сознание приказывает ей делать?» В такого рода вопросах, собственно говоря, спрашивается об определенных цепных процессах. Так, на вопрос «Что побуждает пулю вылетать из ствола?» будет правильным ответить «расширение газов в патроне», на вопрос «Что побуждает патрон взорваться?» дается ответ — передача удара от детонатора, а на вопрос «Как мое нажатие на курок побуждает боек стукнуть по детонатору?» предлагается описание механизма пружин и рычажков между спусковым крючком и бойком. Поэтому, когда спрашивают: «Как мое сознание заставляет мой палец нажать на курок?» — сама форма вопроса предполагает, что в дело включаются дальнейшие цепные процессы — все более ранние напряжения, расцепления и спуски, только уже «ментальные». Между тем, какие бы акты или операции ни представлялись в качестве первого шага этого предполагаемого цепного процесса, его исполнение должно описываться точно так, как мы в обычной жизни описываем нажатие метким стрелком на спусковой крючок. А именно, мы просто говорим «Он сделал это», а не «Он сделал нечто или подвергся чему-то еще, что стало причиной этого».

В заключение уместно уделить некоторое время предостережению от широко распространенного заблуждения. Передаваемое как молва представление о том, что все в Природе подвластно законам механики, часто искушало людей говорить, что Природа — это или один огромный механизм, или же некая конгломерация машин. Но реально в Природе очень мало механизмов. Единственные механизмы, которые мы обнаруживаем в ней, это машины, изготавливаемые человеческими существами, вроде часов, ветряных мельниц и турбин. Лишь весьма немногие естественные системы до некоторой степени похожи на машины, а именно это солнечные системы. Они действительно движутся сами по себе и бесконечно повторяют один и тот же набор движений. Они и в самом деле ведут себя как немногие нерукотворные вещи, они «ходят как часы». Правда, для того, чтобы делать машины, мы должны знать и применять механику. Но изобретение машин — это не копирование вещей, существующих в неодушевленной Природе.

Хотя это может показаться парадоксом, но мы должны обратить внимание, скорее, на живые организмы как примеры самосохраняющихся и демонстрирующих порядок систем Природы. Движения небесных тел обеспечивали один из видов «часов». А пульс человека давал другой их вид. Не является просто примитивным анимизмом и то, что заставляет невинных детей думать о паровозах как о железных конях. Ибо в Природе можно найти мало что еще, с чем они имеют столь близкое сходство. Снежные лавины и игра на бильярде подчиняется законам механики, но они совсем не похожи на работу машин.

Глава IV. Эмоции

(1) Предисловие

В этой главе я обсуждаю содержание некоторых понятий, описывающих эмоции и чувства.

Такое исследование необходимо, поскольку приверженцы догмы о духе в машине в ее поддержку могут сослаться на согласие большинства философов и психологов в том, что эмоции суть внутренние, или приватные, переживания. Эмоции описываются как возмущения в потоке сознания, обладателю которого они не могут не быть даны непосредственно; для внешнего же наблюдателя они, соответственно, с необходимостью остаются тайной. Это такие явления, которые происходят не в общедоступном физическом мире, а в вашем или моек сокровенном ментальном мире.

Я постараюсь показать, что слово «эмоция» используется для обозначения по меньшей мере трех или четырех явлений разного рода, которые я буду называть «наклонностями» (inclinations) (или «мотивами»), «настроениями» (moods), «возбуждениями» (agitations) (или «нервными потрясениями») и «чувствами» (feelings). Наклонности и настроения, включая возбуждения, не суть события и, следовательно, не происходят ни публично, ни приватно. Они являются предрасположенностями (propensities), а не действиями или состояниями. Однако это предрасположенности разного рода, и различия между ними существенны. Чувства, с другой стороны, суть нечто происходящее, но место, которое они должны занимать в описаниях человеческого поведения, весьма отличается от того, которое отводят им стандартные теории. В отличие от мотивов, но подобно болезнями и состояниям погоды, настроения или расположения духа представляют собой временные условия, которые определенным образом объединяют события, но сами по себе не являются некими дополнительными событиями.