Понять Россию. Борьба за Украину и высокомерие Запада - [13]
Многое из того, что Запад поначалу считал пропагандой, потом оказалось прискорбной реальностью. Например, международный терроризм. Когда в период второй чеченской войны Россия обратила внимание на то, что у ее южных границ скапливаются силы исламских фундаменталистов, получающих финансовую и кадровую поддержку из всех уголков земли и нацеленных на создание единого исламского религиозного государства, эти заявления сочли предлогом, под которым Россия в Чечне якобы могла развязать себе руки. И только после террористических актов 11 сентября 2001 года, чудовищность которых раньше даже невозможно было себе вообразить, позиция мирового сообщества изменилась, и появились первые признаки сотрудничества.
Помните газовую атаку в токийском метро, организованную Аум Синрике в марте 1995 года? Эта секта с 1991 года была зарегистрирована на территории России благодаря закону «О свободе вероисповедания». Под защитой новоиспеченных законов, гарантирующих разные права, по всей стране стали появляться сомнительные объединения, которые успешно вербовали последователей с помощью своих спасительных посланий. Когда российское правительство попыталось обуздать такие секты и в парламенте заговорили об ограничениях, вердикт Запада был яснее ясного: Россия покушается на право свободного вероисповедания; гигантскими шагами она марширует обратно в прошлое. Лишь после того, как в результате газовой атаки Аум Синрике в Токио пострадали шесть тысяч человек, тринадцать человек погибли и еще пятьдесят четыре были тяжело ранены, Россия смогла запретить деятельность секты без нападок со стороны Запада. До этого момента, прикрываясь свободой вероисповедования, Аум Синрике имело возможность распространять свои послания, выкупив для этого огромные объемы радиоэфира.
Игра все время идет по одним и тем же правилам: предупреждения Москвы классифицируются как пропаганда, интересы России не принимаются всерьез, между тем Запад беспрепятственно обеспечивает сохранение своих интересов, а при необходимости прикрывается гуманитарными аспектами или подозрениями на терроризм. 8 августа 2014 года руководство США приняло решение о воздушной атаке на Северный Ирак, несмотря на то, что военная операция там вообще-то уже завершилась; это постановление было прокомментировано президентом Обамой. В его послании речь шла о гуманитарной помощи для религиозной общины езидов, члены которой были изгнаны ИГ-ополченцами в близлежащие районы и оставлены умирать в холодных пустых горах без воды и пропитания, без защиты от палящего зноя. От жутких страданий уже начали погибать женщины и дети. И вот продвижение бойцов ИГ продолжалось до границ города Эрбиль, в котором еще оставались американские граждане. «Если жизнь американских граждан находится под угрозой, – сказал Обама, – то моя обязанность – действовать как Президент». (Вечерний выпуск новостей.) Действительно, кто откажет американскому президенту в этом праве? Но ведь в отношении России речь даже не заходит о том, чтобы безоговорочно признать точно такое же право за российским президентом, который чувствует себя ответственным за судьбу двадцати пяти миллионов своих соотечественников за пределами России – именно столько русских оказалось после распада Советского Союза в различных суверенных государствах, образовавшихся вокруг России, и при этом широко заявляется о том, что независимо от политических воззрений необходимо считаться со страданиями и нуждами людей, гонимых и мучимых кем бы то ни было.
Насколько эфемерны эти оси координат и как сильно их направление зависит от собственных интересов, становится особенно очевидно, когда речь заходит о положении курдов в Северном Ираке. Их многолетняя борьба за независимость связана с деятельностью РПК (Рабочей партии Курдистана) – подпольной организации, которая по оценке немецкого ведомства по охране конституции (а также Европейского союза и США) является террористической организацией. И теперь Германия снабжает курдов оружием, чтобы они были лучше оснащены для борьбы с силами ИГ. Вообще-то, разница между тем, что курды нарушают государственную стабильность – как в Турции или и в Ираке, или борются с кем-то неугодным Западу, слишком велика. В истории встречаются примеры подобных комбинаций. Например, западное высокотехнологичное оружие, которое во времена Советского Союза поставлялось для вооружения афганских моджахедов, буквально обернулось против самого поставщика, когда тот в свою очередь попытался обосноваться в Афганистане.
В моей диссертации, защита которой состоялась еще в 1977 году, я занимаюсь исследованием представлений жителей Западной Германии о русских и о России после 1945 года. Непредвзятость и готовность пойти навстречу чужакам с доброжелательностью и интересом, а не с отторжением и недоверием, сегодня еще не настолько распространены, насколько хотелось бы, – так звучало предисловие – оно вполне подошло бы и для этой книги.
Тот, кто выступает за дифференцированный подход в отношении России, часто воспринимается как представитель довольно неоднозначной традиции немецкого русофильства, широко распространенной в межвоенный период среди правых кругов. Немцы тогда романтично относились к «матушке России» и не обращали внимания на горькие факты. Но разве антироссийские предрассудки, встречающиеся в немецкой истории, не были гораздо более эффективными? «Россия должна быть безжалостно и при любых обстоятельствах подавлена», – говорил канцлер Бетман-Гольвег накануне Первой мировой войны, желая заручиться поддержкой населения, особенно социал-демократов. Даже если во времена Веймарской республики у немецких правых сил могли быть симпатии к русским, в Третьем рейхе русские превратились в «большевистских недочеловеков», которых можно было бы не раздумывая эксплуатировать и уничтожать. Период холодной войны, когда СССР превратился в «империю зла» и за каждым углом мерещился «злой русский», разумеется, не способствовали разрушению вражеского образа России. И разве так уж абсурдно предположение, что именно поэтому многие испытывают проблемы с объективным восприятием России – ведь остатки антироссийских предрассудков продолжают существовать и по сей день?
