Понимание медиа: Внешние расширения человека - [56]
Деньги, будучи, как и язык, хранилищем труда и опыта, также действуют как переводчик и передатчик. Деньги могут отходить от своей роли хранилища труда, особенно с тех пор, как письменное слово продвинуло вперед разделение социальных функций. Эта роль очевидна, когда в качестве денег используется какой-нибудь основной товар или предмет потребления, например, скот или мех. Но по мере того как деньги отделяются от товарной формы и становятся специалистским средством обмена (или переводчиком ценностей), они движутся все быстрее, а объем денежной массы все более возрастает.
В не столь далекие времена драматичное пришествие на смену товарным деньгам бумажной денежной наличности, или «репрезентативных денег», вызвало замешательство. Примерно так же и Гутенбергова технология, создав обширную новую республику букв, вызвала немало волнений и споров по поводу границ между царствами литературы и жизни. Репрезентативные деньги, базирующиеся на технологии печати, породили новые скоростные параметры кредита, никак не согласующиеся с инертной массой золотого слитка и товарных денег. Тем не менее были предприняты все усилия к тому, чтобы заставить быстрые новые деньги вести себя подобно неповоротливой карете с золотыми брусками. Дж. М. Кейнс в «Трактате о деньгах»[192] так описал эту политику:
«И вот, наконец, долгий век Товарных Денег окончательно отступил перед эпохой Репрезентативных Денег. Золото перестало быть монетой, сокровищницей, осязаемой претензией на богатство, чья ценность не может уйти, не попрощавшись, пока рука индивида прочно сжимает вещественные деньги. Оно стало вещью гораздо более абстрактной — просто стандартом ценности — и сохраняет этот номинальный статус лишь благодаря тому, что время от времени вращается в сравнительно небольших количествах в кругу Центральных банков, когда какой-то один из них понижает или повышает стоимость находящихся в его управлении репрезентативных денег в степени, отличной от той, которую допускают в своем поведении его соседи».
Бумажные, или репрезентативные, деньги отделились от своей древней роли хранилищ труда и перешли к столь же древней и основополагающей функции передатчика и переводчика любого вида труда в любой другой. Как алфавит был радикальной визуальной абстракцией от богатой иероглифической культуры египтян, так и они редуцировали и перевели эту культуру в великий визуальный водоворот греко-римского мира. Алфавит есть однонаправленный процесс редукции бесписьменных культур в специалистские визуальные фрагменты нашего западного мира. Деньги же служат придатком этой специалистской алфавитной технологии, доводящим даже Гутенбергову форму механической повторяемости до новой интенсивности. Как алфавит нейтрализовал расхождения между примитивными культурами, переведя их комплексности в простые визуальные категории, так и репрезентативные деньги редуцировали в девятнадцатом веке моральные ценности. Как бумага позволила алфавиту ускорить сведение устных варваров к римскому единообразию цивилизации, так и бумажные деньги позволили западной промышленности опутать собою весь мир.
Незадолго до появления бумажных денег колоссально возросшие объемы движения информации в европейских информационных бюллетенях и газетах сотворили образ и понятие Национального Кредита. Тогда, как и теперь, такой корпоративный образ кредита зависел от быстрого и всеохватного движения информации, которое мы за два с небольшим столетия стали принимать как нечто само собой разумеющееся. На этой стадии рождения государственного кредита деньги взяли на себя еще одну роль: перевод не только локальных, но и национальных запасов труда из одной культуры в другую.
Одним из неизбежных результатов ускорения движения информации и переводной способности денег стала возможность обогащения, открывшаяся перед теми, кто может за считанные часы или годы, в зависимости от случая, предвосхитить эту трансформацию. Сегодня мы видим особенно много примеров обогащения, свершающегося за счет заблаговременного обладания информацией о положении дел на рынках акций, долговых обязательств и недвижимости. В прошлом, когда богатство не было столь очевидно связано с информацией, целый социальный класс мог монополизировать богатство, рождающееся из непредвиденного изменения в технологии. В отчете Кейнса об одном из таких случаев, содержащемся в его исследовании «Шекспир и инфляция прибыли», разъясняется, что, поскольку новые богатства и золотые слитки перепадают в первую очередь правящим классам, они переживают внезапное воодушевление и эйфорию, счастливое освобождение от привычного стресса и тревог, способствующее процветанию, а это, в свою очередь, вдохновляет прозябающего в нищете художника изобретать у себя на чердаке новые победные ритмы и исполненные ликования формы живописи и поэзии. Пока прибыли скачут далеко впереди заработков, правящий класс радостно ликует, и стиль этого ликования зарождает великие концепции в душе нуждающегося художника. Но как только прибыли и зарплаты начинают удерживаться в разумном контакте друг с другом, эта бьющая через край радость правящего класса соответственно утихает, и тогда искусство не может извлечь из процветания никакой выгоды.
Эта необычная книга была написана 30 лет назад и явилась пророческим предсказанием современной ситуации, когда электронные средства массмедиа оказывают тотальное влияние на человеческое общество. Социальные перемены, к которым привело внедрение новых технологий, «самоампутация» человеческой природы в результате выхода человека в мир глобальной информационной сети, «трагические поиски самоидентификации» за рамками собственного «я», — все было предсказано. Возможно, это звучит почти как фантастика, — но в работе «Война и мир в глобальной деревне» практически нет ошибок. И если Маклюэн и Фиоре сумели так точно и подробно описать мир, в котором мы сейчас живем, возможно, сбудутся и другие, еще более смелые их гипотезы?
«Галактика Гутенберга» — один из самых значительных трудов канадского ученого Маршалла Мак-Люэна, литературоведа, социолога, культуролога, известного представителя техницизма в философии культуры. Некоторые его гипотезы стали аксиомами нашей цивилизации, а целый ряд его оригинальных положений и сегодня разрабатывает современная маклюэнистика.В «Галактике Гутенберга» представлен мозаический подход к историческим проблемам. После естественности и гармоничности отношений, присущих трайбализму, наступила эпоха абсолютной власти визуализации.
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.