Понаехавшие - [11]

С Аркадием Петровичем мы долго разбирали, что, собственно, означает слово «большевизм» и чем отличаются социал-демократы большевики от меньшевиков. И мы это поняли так. Большевики - это люди, которые, во-первых, твердо знают, чего они хотят, во-вторых, зная хорошо свою цель, они к этой цели идут, невзирая ни на какие препятствия. Они макиавеллисты - для цели все средства хороши. Для них при достижении их цели нет ни моральных, ни нравственных преград. И после долгих споров, когда я ему нарисовал будущую картину, если большевики придут к власти (между прочим, должен, не гордясь и не хвастаясь, сказать, что я ее нарисовал приблизительно такой, какая она оказалась на самом деле), Аркадий Петрович со мной согласился и остался на позициях меньшевиков. Его судьба была очень печальна - потом, находясь в Болгарии, я получил известие, что он был убит пьяным матросом-большевиком.

- Во время революции часто употреблялось выражение «буржуазные классы». А какое значение имело слово «буржуй» для простых людей, тех, которые употребляли его?

- Очень интересный вопрос. Сейчас большинство историков, когда говорят о буржуазии и пролетариате, то слова буржуазия, буржуи понимают как более состоятельный имущественно класс людей на нашей родине. Это совершенно неправильно. Конечно, состоятельные люди причислялись массами к буржуям, но не только состоятельные люди. Все, что стояло интеллектуально выше широких масс населения, все, что было интеллигентного, все это были буржуи. Таким образом, я, например, сын неимущего слесаря, я тоже попал в категорию буржуев только потому, что я был интеллигентнее, я выше стоял по развитию, чем широкие солдатские массы.

- А какие настроения были среди ваших товарищей, сверстников? Вы говорили о политике, интересовались ей?

- Очень мало говорили. Среди реалистов никаких революционных течений не было. Ведь в то время, до Первой мировой войны, Россия цвела. Я ведь окончил реальное училище в 1915 году.

- А встречалась ли вам в то время какая-то подпольная революционная литература, и приходилось ли вам ее читать?

- Аркадий Петрович мне говорил, что он ее видел и читал, а я о ней слышал, но самому читать не приходилось. Может быть, потому, что возить на Дальний Восток было далеко, и литература, приходившая из-за границы, не доходила до нас или, если доходила, то в единичных экземплярах. Но мне вспоминается театр того времени, именно одна сатирическая пьеса, забыл имя ее автора, под названием «Черные вороны». Это было приблизительно в 1910 - 1912 году. Я расскажу об одной маленькой картинке из этой пьесы, которая запечатлелась в моей памяти на всю жизнь и по которой можно судить обо всей пьесе. Кутеж в женском монастыре. За столом сидят монашки во главе с игуменьей и бородатые лица в рясах. Игуменья, поднося большую рюмку с водкой ко рту, восклицает: «Берегись, утроба, Сатана идет!» И вот эта пьеса шла в Москве 47 раз, в Хабаровске была поставлена 13 раз. Помню, что все, даже самые либеральные газеты, за очень маленьким исключением, отнеслись с возмущением не к монастырям, как рассчитывал, вероятно, автор, а к пьесе. И она была запрещена к дальнейшей постановке по настоянию общественности. Но хотя общественность и была возмущена, а все же в психологии у людей остался какой-то след сомнения, особенно большое впечатление осталось у народных масс, и такие вот пьесы явились психологической подготовкой к восприятию идей большевизма, проповедовавшего отрицание существования Бога.

В 1914 году, когда я пришел в седьмой класс реального училища, мы с мамой решили поехать на Дон к родственникам. У нас там было около 15 человек двоюродных братьев и сестер. Живя там, газет мы почти не читали, а если и читали, то с большим запозданием. Я проводил время так, как проводят люди на отпусках. Однажды утром, часов в восемь, сидим на крылечке (на Дону так называются веранды), пьем чай. Вдруг едет верховой казак по улице, а на пике у него красный флажок. Мой дядя подскочил на стуле - война! И этот казак останавливается против нашего дома, вынимает бумажку и по ней громко читает: «Казаки таких-то годов призыва запаса (перечислил два или три года) должны быть сегодня (а это было время уборки хлеба) у станичного управления в полном снаряжении и обмундировании на лошадях». И вот такие гонцы поехали по полям, где была уборка хлеба. И я увидел удивительную картину. Несмотря на то, что была уборка хлеба, к вечеру у станичного управления собралось около 400 человек, обмундированных, в полном снаряжении и на боевых лошадях.

Национальный подъем был страшный! Редкое явление. Обыкновенно казаки когда уезжали на войну, поднимался страшный рев, а тут бабьего рева я не видел. Были слезы, было горе, но все провожали с охотой своих мужей на защиту от поганого немца, который на нас напал. А что меня больше всего поразило, это та быстрота, с которой казаки собрались в полном вооружении и снаряжении.

Окончил я 7 класс реального училища в 1915 году в Хабаровске (после начала войны я вернулся в Хабаровск) и решил поступить в московский Петровско-Разумовский сельскохозяйственный институт. Когда я приехал на конкурсный экзамен, то с удивлением прочитал свою фамилию на 14 месте в качестве принятого в институт по конкурсу аттестатов.