Понаехали! - [26]
Она сидела во главе стола, на который молчаливая, какая-то измученная челядь, выставляла пироги да плюшки, несла молоко, сливки и миски с творогом. Кувшины да ковшики, полные, что молока, что кваса, что иных напитков.
— Верно, — кивнул Фрол Матвеевич, подавивши зевок. — Оставляют. У Марфы известно, что кони доглежены будут.
И все-таки зевнул, широко, во весь рот.
А за ним и Матвей Фролович.
Ежи нахмурился.
А Стася подумала, что выглядят купцы не слишком-то хорошо, не говоря уже о супруге Фрола Матвеевича, которая была вовсе бледна до белизны.
— Я и сам, помнится, как прикупил в позапрошлым годе жеребчика, того, помнишь, палевой масти, так поставил…
— Ага, славный…
— …из Градомысловых, пусть и полукровка, но на диво ходкий. Ох и торговался-то я…
Марфа подняла ковшик, пригубила да на место вернула. А вот Ежи к напитку принюхался. И нахмурился.
— А вы всегда в сбитень полынные слезы добавляете? — поинтересовался он. И слова эти упали, заставив вдову вздрогнуть.
— Чего? — поинтересовалась она.
Ежи молча накренил ковшик, а после в другую сторону, и пальцем снял край тягучего темного напитка. Растер в пальцах.
Поднес к носу.
И кивнул.
— Они, как есть. Полынные слезы. И полынь, мнится, не простая. На погосте брали?
— На могилках, — раздалось очень тихое. — Извините, если я помешала, но… мне очень нужно с вами поговорить.
В темном дорожном платье Аглая казалась еще более хрупкой, нежели обычно.
— Да что вы… — взвизгнула Марфа, вскакивая. И руками взмахнула. Тяжелые крылья одеяния её скользнули по столу, опрокидывая пироги да кувшины. — В моем доме и меня виноватить будут!
— А ну тихо! — рявкнул Фрол Матвеевич, тоже подымаясь.
Следом и Матвей Фролович встал.
Нахмурился.
А Стасе подумалось, что даже без обычных своих шуб, купцы гляделись грозно.
— Дружка! Карпятка! — возопила Марфа. — Что-то вы, гости дорогие, вовсе край потеряли…
Голос её звенел.
От страха.
Стася теперь видела и его, и еще что-то другое, темное и недоброе, окутавшее купчиху.
Хлопнули двери и в зале стало… тесновато. Холопы, откликнувшиеся на зов хозяйкин, оказались парнями крепкими, едва ли не больше купцов.
И дубины в руках держали.
И…
— Вздумали тут… на вдову честную клеветать! Мой хлеб ели, — причитала Марфа, вытирая слезы кончиком шелкового рукава. — Мой квас пили…
— С полынной слезой? — мрачно осведомился Фрол Матвеевич, с дубин взгляда не спуская. И ведь не отступится, ибо не по чести купцу солидному холопов убоятся.
— Врет он! — взвизгнула Марфа. — Ведьмин выкормыш…
— Матушка моя — женщина обыкновенная, — возразил Ежи. — И не лгу я.
— Не лжет, — кивнули купцы.
— Значит, я лгу?! И на кой мне надобно гостей травить, а?! Я с них живу, я…
— Это игруши, — произнесла Аглая все так же тихо. — Они к вам давно ходят, а вы…
— Ведьма! — этот женский визг ударил по ушам. — Ведьмы!
И протянутый палец, украшенный перстнем, ткнул в Стасю.
— Ведьмы виноваты! Это они все… они…
— Тихо, — Фрол Матвеевич кулаком по столу хрястнул, отчего и миски, и кувшины, и ковшики подпрыгнули. — Девонька… такое ведь обвинение, оно не просто. Разбираться надобно.
Аглая кивнула и, решившись, сделала шажок к стасе.
— Надо.
— Ты, — Фрол Матвеевич указал на холопа с дубиной. — Иди, пущай пошлют кого за государевым человекеом…
— Не смей! — рявкнула Марфа. — Я тебе хозяйка…
— Иди, иди, а то ведь знаешь, как оно… сегодня хозяйка, а завтра… а ты, Марфуша, успокойся. Коль нет твоей вины, то и бояться нече.
Холоп не шелохнулся.
А вокруг Марфы заклубилась, заворочалась темнота.
— Что ж, гости дорогие, — она развела вдруг руки, и крупное лицо её побагровело от натуги. — Не хотела я так, да сами виноватые…
Она растопырила пальцы, и ладони широкие, поблескивавшие от пота, устремились друг к другу. Медленно. И сближение это тяжко Марфе давалось.
Охнула Никанора.
Мотнул головой, зашатавшись вдруг, Матвей Фролович, а из носу его побежала струйка крови. Завопил рядом Бес, вскочивши на стол, прошелся, выгнувши спину.
…но если руки коснуться друг друга, случится страшное. Что именно, Стася не знала, но знала, что противостоять этому, чем бы оно ни было, не сумеет. Она хотела было подняться с лавки, но навалилась слабость…
А холоп с дубиной шагнул.
Замахнулся.
— Стой! — тонко крикнула Аглая. И слабый голосок её был подхвачен другими.
— Стой, — одновременно рявкнули Ежи и князь Радожский. А последний еще и добавил: — Что здесь происходит?!
Стася тоже не отказалась бы узнать.
Она бы даже спросила, но в груди её, в животе, во всем теле разгорался дар, требуя выхода. Стася пыталась его удержать. Честно пыталась.
Но…
…Ежи мысленно обругал себя.
Игруши.
Сам должен был понять. В конце концов, игруш они проходили и даже на практику выезжали, правда, не к ним, но к дому, в котором игруши гнездо свили, все семейство человеческое повывевши. И он помнил это вот ощущение неладности, неправильности, пропитавшее старую избу.
Безотчетный страх.
Слабость.
Остаточные эманации.
Здешние эманации остаточными не были. Теперь, поднятые по слову дурной этой женщины — только дурная женщина решилась бы связаться с подобной нечистью — они кружили, уплотняясь, готовясь воплотиться в существ, с которыми людям обыкновенным лучше бы не встречаться.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Однажды с небес упал человек, обладающий многими знаниями и способный управлять светом. Он способен спасти увядающий мир от напасти Теней, монстров, приходящих с закатом солнца. Все ждут от него именно этого. Но всегда есть одно «но» — этот человек утверждает, что он не должен быть здесь, что ещё слишком рано. А может, уже поздно?
Новогодний подарок))) Зимняя северная сказка по мотивам легенд и преданий жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока. В стойбище около Круглого озера умирал старый шаман… Текст под редакцией М. Ровной.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.